📖 Часть речи
В Википедии написано, что Иосиф Бродский — русский (и американский) поэт, в отличие от шестидесятников, которые сплошь «советский, российский». Как вы знаете, я не большой знаток поэзии, особенно советского периода, поэтому мне сложно оценить русскость остальных (но полуземляк Евтушенко, например, у меня в планах на 2020 год). Но Бродский и в самом деле останется не очень-то советским, даже если в Википедии что-то потом и изменится.
С Бродским я начал знакомиться год назад. Сперва где-то услышал целиком «Не выходи из комнаты» в авторском исполнении (исполнение сильно влияет). Оказалось, в этом стихотворении больше двух строчек. Потом я узнал, что оно — попса для хипстеров и романтических субтильных петербурженок, но не смог с этим согласиться. Может быть, я как-то не так читаю (да, я не только послушал, но и почитал), но у меня получается и понять, и прочувствовать.
Затем — мы к выпускному в Клубе социальных технологий в конце зимы готовили, в том числе, театрализованную постановку его стихотворения «Я всегда твердил, что судьба — игра». На репетициях слышал его много раз, только не целиком, а частями, ещё не зная при этом автора. Но когда прислушался, начал подозревать, что это Бродский, хотя вот казалось бы, как же я мог понять его стиль по одному стихотворению? Но вот угадал. И мне сперва не особо понравилось. Но когда я взял и прочёл это стихотворение от начала и до конца. И меня до дрожи. Удивительная метафоричность; закольцованность образов; параллельное голосоведение; естественность речи с неестественными для неё вкраплениями слов. Не уверен, что смогу прочесть это стихотворение вслух. Ведь я знаю, почему в лампочке ужас пола.
А этой весной меня познакомила с «Большой элегией Джону Донну» Умная Маша. Я тоже впечатлился.
Стало понятно, в общем, что надо восполнить пробел в образовании. И я прочёл сборник «Часть речи», который у нас дома откуда-то взялся. Жена тоже не знает, как он появился. Если я подрезал у кого-то из вас, дайте знать.
В общем, когда я более полно познакомился с поэзией Бродского, я понял, что несколько туповат для поэзии вообще и недостаточно эрудирован для такой. Иосиф Александрович произвёл на меня впечатление человека, хорошо знакомого с античностью, с историей и искусством Европы. Я не такой.
Хотя это моё несовершенство и помешало мне получить больше удовольствия, я рад и тому, что есть. Там, где я не замечал или не понимал отсылок, я мог смаковать форму. Больше всего, целиком и полностью мне понравилось «Тёмно-синее утро в заиндевевшей раме». Наверное, это не шедевр, но я это могу понять, там нет никаких незнакомых мне Постумов.
Стихи Бродского мне показались очень репоугодными. Я не большой ценитель этого жанра, только отмечаю, что бродские структурные завихрения и анжамбеманы очень, мне кажется, хорошо лягут на зацикленные трёхсекундные семплы. А вчера Ютуб (которому уже передали информацию, что я пишу про Бродского в гуглодокументе) подсовывает ролик Нойза, где музыкант говорит о том же самом (о репоугодности). Так что не верите мне, прислушайтесь к профессионалу.
Отмечу, что я чётко разделяю поэзию и синтетический жанр песни, поэтому для меня не может быть «книга лучше», но эта интерпретация двух стихотворений мне неприятна. У меня в голове рисовалась картина с человеком, сидящим в кресле, а не под спидами. Поэтому такое стремительное музыкальное сопровождение с таким надрывным речетативом меня обескуражили. Может быть, это ограничения жанра и там просто нельзя размеренно, но я не знаток.
Когда будете читать любого автора, смотрите не только на произведение, но и задавайтесь вопросом, а что это за человек написал? И помните, что даже если работы собраны в одном томе, это вовсе не означает, что их написал один и тот же человек. Что-то писал никому не известный двадцатиоднолетний юноша, что-то писал осужденный и высланный из культурной столицы двадцатичетырёхлетний молодой человек. Автором каких-то стихов был человек, уже сидевший на чемодане автор. Когда я готовил этот пост, то почитал разного о Бродском — и Википедию, само собой, и статьи критиков (из разных лагерей). И когда в будущий раз вернусь к Иосифу Александровичу, то хочу сделать это с какой-то антологией, где всё-всё выстроено в хронологическом порядке — от начала творческого пути и до смерти.
Для зумеров — в песне упоминается другой Киселёв
Оформление
Это серийное оформление, от которого не стоит ждать ничего особенного (о чём писал ранее), особенно, если это — монополист, — АСТ. Тем не менее, один раз я про эту серию («Азбука классики») расскажу.
Книга в покет-формате. Мягкий переплёт, глянцевая ламинация обложки, сборка — КБС. Бумага — какая-то второсортная рыхлая офсетка. Это всё не могло и не хотело отражать, поддерживать содержание. А вот вёрсткой дизайнер местами постарался хоть немного это соединить. Хотя посыл обложки я не очень считываю.
Использован фрагмент фрески Пьеро делла Франчески «Обретение и испытание животворящего креста». Может быть, я пропустил, но как-то не настолько много было в этой книге событий из Ветхого завета, из итальянского средневековья (когда была написана эта работа). Да и похоронен Бродский был вроде бы как в Венеции, а не в Ареццо, где находится эта фреска. Возможно, это такой аэстешный приём — использование рандомной картинки из интернета, никак не связанной с текстом книги и её автором.
Шрифт книги — «Петербург». У метранпажа была свобода выбора гарнитуры, — у меня есть ещё несколько книг этой серии и там где-то тип Таймс, где-то — Академическая. «Петербург» оправдан тем, что Бродский жил в нём большую и самую важную часть жизни, этот город вырастил в нём поэта. И оправдано использование этого шрифта не только правильным названием, назван от так был тоже не случайно.
Стихи свёрстаны аккуратно, но не совсем бесхитростно. Любой дизайнер из любой типографии Иркутска набрал бы все одинаково. Может быть, кто-то бы сделал как правильнее и не выравнивал бы строки по центру.
Здесь же хотя выравнивание по левому краю, но где-то с табуляцией, чтобы подчеркнуть строение стиха. И есть одно стихотворение, которое выключено по центру — «Бабочка». Так симметричность строф рифмуется с вертикальной симметрией чешуекрылого.
И есть одно стихотворение, которое я бы точно переверстал иначе — «Одиссей Телемаку». Оно длинное и не помещается на одну полосу, оно и набрано на весь разворот. Но только разорвано неаккуратно. Раз уж в тексте последние восемь строк самим автором отбиты, то и надо было все эти восемь строк переносить на новую полосу. А то сейчас и слева кусок валяется неприкаянный, и справа сталактит.
Кроме традиционного содержания есть ещё алфавитный указатель. Не обращал раньше внимания, есть ли где-то в других сборниках стихов, подобный. Одно и то же стихотворение в нём может быть указано дважды или даже трижды — по названию, по первой строке и по названию цикла (если это первое стихотворение).
☉
Эту книгу не продаю, но продаю и отдаю даром некоторые другие книги.
Единоразово поддержать выпуск книжных рецензий — форма ниже, для регулярных автоматических подарков — Бусти.
