Текст

Виктор Франкл. Сказать жизни «Да!»: Психолог в концлагере / Перевод с немецкого. — 9-е издание. — М.: Альпина нон-фикшн, 2021, — 239 с., ИСБН 978-6-91671-838-6, Тираж 25 000 экземпляров.

Эту книгу купил по ошибке, искал другую. Когда-то услышал где-то байку о психологе, что сидел не то в тюрьме, не то в концлагере и о том, что тот там понял. Понял он, что нужно сохранять хотя бы немного проактивности, индивидуальности и свободы воли. Самому себе придумывать какие-то задания и их выполнять: чтобы не только быть исполнителем чужих приказов. Есть минута свободная — надо отжиматься не для здоровья, а потому что это вы так решили. Запретили отжиматься — чистите зубы пять раз в день, не гигиены ради, а потому что это ваше решение. Отобрали зубную щётку — тогда нужно ещё какое-то задание, игру самому себе придумать и выполнять это. Жена говорит, что тоже что-то подобное слышала и что это вроде как приписывают Франклу. В общем, или книга не та, или автор другой: в этой озвученной выше мысли не было.

Кроме того текста, чьё название вынесено на обложку (хотя мне больше нравится изначальное название «И всё же сказать жизни „Да!»), в книге была ещё пьеса «Синхронизация в Биркенвальде». Как я уже писал в другом эссе, пьесы в печатном виде воспринимаю не очень, эта тоже осталась непонятой, еле как дочитал, может быть, на сцене это выглядит цельно и замечательно, позовите, когда в Иркутске будут ставить.

Я уже писал здесь про одну книгу о концлагере. К тому, что было известно, я дополнительно узнал следующее об устройстве быта.

Заключённых в лагерях не просто кормили, их кормили сами заключённые. Почему-то у меня было впечатление, что раз это концлагерь, то там вообще с заключёнными как с безмозглым стадом обращаются. Не готовят же сами свиньи или коровы другим свиньям и коровам, для этого есть хозяева-люди. Однако нет, оказывается, можно было и евреям доверить доступ к провианту:

Так, вернувшись однажды после работы в лагерь, я вытерпев долгое ожидание, был впущен в кухонный барак и попал в очередь к повару Ф., тоже заключённому. Он стоял у большого котла, черпал половником суп и выливал его в миски, торопливо подставляемые проходящими мимо заключёнными. И я был очень обрадован, увидев, что наливает он, не глядя на обладателя миски. Единственный из поваров, он распределял эту скудную еду поистине «невзирая на лица», не оделяя своих личных друзей или земляков более щедро, так, чтобы им досталась пара картофелин, а другим — пустая вода.

Ещё я узнал, что заключённых лечили. До этого я думал, что их просто жгли в «камине», чуть что. Оказалось, это не так. И лечили их тоже врачи из заключённых.

От мира мечтаний меня могли оторвать только шаги конвоира, прохаживающегося вдоль проволоки, или голос, звавший меня получить новую порцию медикаментов, выделенных для моего карантинного барака.

О том, что не все фашисты были настоящими, уже все знают по «Списку Шиндлера», здесь это тоже упомянуто.

И среди наших стражей были «саботажники». Я хочу упомянуть только начальника того лагеря, где я находился в последний период и из которого был освобождён, — эсэсовца. После освобождения лагеря выяснились обстоятельства, о которых раньше знал только главный врач, тоже заключённый: этот начальник тратил немалые деньги из своего собственного кармана, чтобы приобретать в аптеке ближайшего селения лекарства для заключённых. Эта история имела продолжение. После освобождения заключённые-евреи спрятали эсэсовца от американских солдат и завяли их командиру, что они выдадут этого человека только при условии, что ни один волос не упадёт с его головы.

И уж совсем меня обескуражила информация о том, что у заключённых были капустники.

Изредка, время от времени, устраивалось что-то вроде эстрадного концерта. Какой-нибудь барак прибирали почище, притаскивали туда пару скамеек, составляли «программу». И вечером. Сюда приходили те, кому в лагере жилось сравнительно не так уж плохо, — капо, лагерные рабочие, не входившие в обычные команды. Они приходили сюда, чтобы немного посмеяться, а может, и поплакать, во всяком случае хоть чуть-чуть отвлечься, забытья. Концерт был неприхотлив: пара спетых песенок, пара прочитанных стихотворение, разыгранных шуточных сценок. И представьте, это помогало! Настолько помогало, что и некоторые заключённые, несмотря на всю усталость, рискуя даже упустить свой суп, приходили сюда.

Это потом я узнал, что Мессиан даже целую сюиту для квартета написал, отрепетировал и исполнил прямо в лагере. Вот она:

Но всё равно концентрационный лагерь оставался концентрационным, а не спортивным, пионерским или просто трудовым. Про это я писать не буду, это общее место, вам про это в школе уже рассказывали.

Но вот что меня удивило: заключённые, со слов Виктора Франкла, при всех мучениях, лишениях, издевательствах, унижениях, отказывались «бросаться на проволоку» или бунтовать. Как будто бы человеческое в них было сломлено, остались только тела зомби, которые делали то, что им приказывают. Воля к жизни была сильнее воли оставаться человеком. Хотя всё происходящее вокруг говорило скорее о том, что шанс дожить до отбоя вроде есть, а дальше — как получится; в условиях этой неприятной неопределённости заключённые выбирали такое существование в надежде протянуть сколько ещё — неделю, месяц, год? Ради чего, чтобы принести в этот мир что-то хорошее, как-то его улучшить? Нет, не этим там занимались. Можно понять цепляющегося за жизнь ходячего тяжелобольного в наше время, в нашем социуме: даже если он не будет писать мудрых мыслей в бложик, учить людей играть на пианино, помогать людям представлять свои интересы перед лицом государства, развлекать детей, даже если он решит пожить это оставшееся время для себя, эта жизнь может быть полна лично радости, даже без общественной пользы, этот человек может приносить радость своим близким просто тем фактом, что он жив, с ним можно поговорить. Но когда уже эти расчеловеченные существа решают «А поживу-ка я для себя ещё месяц в Дахау», я этого не могу ни понять, ни почувствовать. Даже сегодня.

Книга

Корешок оформлен не в русской традиции, надо б перевернуть

Тексты небольшие, поэтому и книга издана в малом формате. Переплёт твёрдый, шитьё, красота, не сэкономили.

Творческая находка книгоделов — обернуть корки материалом с покрытием софт-тач, прикосновение к которой похоже на прикосновение к коже человека. В точку! Но смелее было бы было пойти дальше и взять материал цвета топлёного молока, а здесь — тонированный в массе в сине-голубой, как будто речь идёт не о людях, а о на’ви. Но зато пятикрасочная печать (полноцвет и белый) выглядит на синем представительно.

Бумага офсетная высшего сорта. Листать такую приятно, но тот ли это эффект, которого нужно было добиться книгой с таким содержанием и с такой тактильностью обложки?

Вёрстка, в целом, аккуратная, но я не могу понять симметричных боковых полей и довольно узкого нижнего. Можно было бы в колонтитуле, раз уж написано название книги (чтобы читатель не забыл, что держит в руках, видимо), написать не «ДА!», а «Да!». Имена действующих лиц в пьесе можно было бы поразрядистее сделать. Но в целом, пусть так будет.

Корешок в тон обложке, тут цельно, нечасто такое сейчас

«Эксмо» давно плевало на условности, формальности и традиции, не указано, какие шрифты использовались. Для основного набора, видимо, выбрали «Чартер»; для бессмысленных колонтитулов (могли бы указывать там номера фаз и название главы, была бы хоть какая-то польза) и заголовков — Франклин Готик и пусть себе живёт рядом. Но на обложке всё (кроме служебно-маркетинговой информации на обороте) набрано, почему-то, «Таймс Нью Романом» (впервые обратил внимание, как короток выносной элемент р в этом шрифте, занятно).

Композиция обложки настолько невнятная, что я сам бы такую мог сделать. Но если б я даже делал вот такое беспомощное, я бы надпись белым поместил под колючую проволоку, уже было бы ближе к тому, о чём книга. Желательно было бы ещё и вписать полностью оригинальное название, добавить это «И всё же» в начало. Чаечку эту убрал бы, что тут за ричардобаховщину развели (да ещё и не в ту сторону летящую)? Конечно, надо убрать логотип АНФ с лица, а лучше и ещё откуда-нибудь, если, конечно, компания в себе уверена, в чём я сомневаюсь, их значок на обложке трижды: спереди, на корешке и сзади.

Ошибок я в тексте не увидел, кроме одного случая: в одном из эпиграфов инициалы без пробела.

Каптал белый, это хорошо; приклеен плохо (снизу уже отошёл) это так себе.

☉

Понравился текст — делитесь, комментируйте или жмите на кнопку в форме ниже (потребуется регистрация в Юмани).
Для ежемесячной подписки — заходите на Бусти, выбирайте любой тариф. Начиная с «Перекати-поле» и выше, будет ещё и доступ в редакторский чат, сможете определять политику этого блога, видеть черновики и некоторые записи, что я не публикую открыто.
И для всех всё ещё бесплатен Телеграм-канал.

Текст

Чтобы аргументированно обсуждать проблему утопии и так называемой антиутопии, прочёл ту самую книгу, что дала название этому жанру. С жанром вообще, конечно, был знаком, читал и смотрел разное, но всегда лучше ознакомиться с первоисточником, а потом уже с фанфиками и критическими статьями.

«Золотая книжечка, столь же полезная, сколь и забавная о наилучшем государстве и о новом острове Утопия», Томас Мор, (перевод с латинского Александра Малеина), Москва, Эксмо, 2019 (Великие личности). 160 страниц. ИСБН 978-5-04-093545-1. Тираж 3000 экземпляров.

Самый известный перевод названия государства Утопия — «место, которого нет». Речь не идёт о качестве, только о бытии. Это не «прекрасное место, которого нет» и не «ужасное место, которого нет», потому что хорошее оно или наоборот, зависит от точки зрения. Некритично рассматривая описание как бы справедливо устроенного общества (где на первый план автор выставляет всё, что с его точки зрения, скорее положительное, и не акцентируя внимания на всём неприглядном), читатель может поверить, что это место хорошее. Может быть, даже если поначалу покажется, что он имеет дело с приятным до идеальности миром, стоит присмотреться, тогда вдруг окажется, что не всё так радужно.

«…Утопия» состоит из двух частей и надо ещё разобраться, всерьёз ли Томас Мор писал вторую, где, собственно, было описание острова, или же он хохотал, описывая идеальное общество с рабством и золотыми унитазами. Обычно считается, что две части противопоставляются друг другу следующим образом: в первой даётся критика существующего положения дел в реальном диком феодальном островном государстве, а потом — как пример, к которому надо стремиться, показывается другое островное государство, фантастическое. А что если автор действительно противопоставлял две части, но иронично, высмеивая саму идею идеальной жизни здесь, на земле (ведь она для фанатичного христианина Бэкона возможна только в Царстве Божием)? На возможность такого замысла намекают имена персонажей первой части и топонимы во второй.

Место, которого нет — не означает, что в его сторону нельзя двигаться. Горизонт — тоже виртуальный объект, концепт, его как бы нет, но шоссе к нему ведёт. Можно ехать к горизонту на запад, можно — на северо-запад, но это всё пути к горизонту. И за горизонтом будет на западе одно, а на северо-западе — чуть-чуть другое. Всё человечество движется к утопии, но прибудет к утопиям.

Пока вся история показывает, что построить стабильную утопию (в смысле идеального устройства общества) на Земле не удалось. Хотя попытки были, да и сейчас все государства продолжают создавать собственный утопический проект. Где-то — более религиозный, где-то — технократический, где-то — левацкий. Так что, в каком-то смысле, каждый из жителей планеты сейчас живёт в утопии, только они везде разные и идёт борьба этих систем за влияние. Будущее наступило, только оно неравномерно распределено, вот и тут что-то такое же: где-то масштабно внедрены некоторые технологии, а где-то они только пробуются (система социального рейтинга); где-то вовсе лишены субъектности женщины, а где-то — частично и так далее. Подумайте, в сторону какой утопии смотрит та страна, из которой вы меня сейчас читаете.

Когда готовился к этому эссе, решил посмотреть, а что на эту тему имеют сказать другие. Встревал в обсуждения «антиутопий» по чатам, дожидаясь от оппонента апелляции к авторитету (а потом читал, что этот авторитет по теме пишет или говорит), ходил по Киберленинке и читал научные статьи по сравнению утопий и антиутопий (в том числе и о великом азербайджанском поэте, предвосхитившем Мора), прослушал несколько лекций на Ютубе по теме. В основном, люди несли пургу. В лучшем случае, они прочитали несколько утопических («антиутопических») текстов или посмотрели несколько фильмов в этом жанре, почитали других таких же критиков по этому же вопросу и получается пересказ пересказа. В худшем случае — выступление Нины Феликсовны Щербак.

Но бывали и интересные, последовательные материалы. Мне больше нравились те, в которых подтверждалась моя позиция, что никаких антиутопий нет, любая утопия и есть антиутопия. И это не потому что я сильно подвержен когнитивному искажению «склонность к подтверждению своей точки зрения», а потому что мне не встретился ни один достойный внимания материал, где бы аргументированно рассказывали, что, вообще-то, утопия и антиутопия — разные вещи, найдёте — поделитесь, обсудим. (А в одной лекции мне попалась анти-антиутопия, её мы обсуждать не будем.) Лучшее объяснение этой моей позиции — дал Дмитрий Евгеньевич Галковский во вводной лекции цикла «Что такое коммунизм» (о коммунизме мы тоже потом поговорим, я нашёл на полке «Манифест коммунистической партии», он небольшой, когда-нибудь прочту).

Единственная разница, какая есть в утопии и «антиутопии» — структура повествования, точка зрения автора, а общество описывается одно и то же. Если говорить о художественном произведении, а не о философском трактате, в нём должен быть персонаж, как говорил в лекциях по литературе Константин Анатольевич Крылов, а по Проппу главное в художественном произведении — действие. Ни того, ни другого в утопии-«утопии» нет, а в утопии-«антиутопии» — есть.

В утопии-«утопии» не может быть настоящих, не картонных действующих лиц, потому что как только герой начнёт действовать в предложенных обстоятельствах, окажется, что не всё-то в идеальном мире идеально. Потому что если героя всё устраивает и он действует так, как положено действовать персонажу его уровня, то есть, как все остальные, он перестаёт быть героем и становится декорацией или, в лучшем случае, массовкой. И развития сюжета не будет: декорация не может влиять на ход события. Поэтому персонаж будет делать что-то поперёк тому, как заведено. Но он должен не просто действовать поперёк, его поперёк — что-то правильное (потому что читатель, зритель должен ассоциировать себя с этим персонажем). А раз персонаж делает что-то правильное, но оно вступает в противоречие с укладом жизни этого общества, значит, уклад неправильный. А когда уклад общества неправильный, то это уже утопия-«антиутопия».

Пока в произведении нет действия, это утопия: форма изложения — как в энциклопедической статье: описываются узлы социального механизма, как они между собой связаны, и как должны работать. Какие протоколы безопасности включаются, если случаются сбои, например, человек, прописанный в одном городе, решил сам, без спроса, поехать в другой (такую технологию держать народ под контролем советские не сами придумали, а взяли у Томаса Мора). Начинается действие — обнаруживается, что у людей есть свобода воли и личные интересы, которые вступают в противоречие с предложенной схемой. И тогда начинается «антиутопия» и гулаг.

В первом чате русскоязычных корректоров «Корректорская» как-то я полемизировал со всеми остальными, и мне привели пример хорошей, правильной утопии, в которой описывается идеальное общество без недостатков. Это — Александр Розов «Созвездие эректуса». Я её ещё не читал, но допускаю, что действительно может показаться, с первого взгляда, что ничего там ужасного нет.

Может быть, так и есть — утопия Розова, в отличие от утопии Мора настоящая. Но нужно смотреть не только на то, что автор описывает, но и на то, про что он не говорит — вот в этом умолчании всё и кроется. Вот, например, совершенно утопический мир коротышек в Солнечном городе (невольно вспоминается «Город Солнца»). Подумайте, откуда у маленьких человечков маленькие музыкальные инструменты берутся и из какого металла они плавят маленькие гаечные ключики. У добываек с ресурсами проще было: они их у людей воровали. Но если в этом и других случаях ещё разбираться надо, то есть и уже готовый пример такой работы. Михаил Харитонов в серии фанфиков по миру Стругацких (например, в «Факапе») посмотрел на то, про что молчат братья-сталинисты и проявил неприглядное.

Книга

Издание

Обложка оформлена так, что вызывает у меня смешанные чувства. Сама идея набрать полное название и заполнить им вместе с именем автора всю лицевую сторону обложки пусть и декоративным шрифтом, контрастными зелёным и белым на чёрной плашке — мне нравится. Что дополнительно впихнули название серии — это можно пережить. Но что там делает платононеугодная фраза «У государей нет места для философии»?

А существование маркетингового блока (штрих-код и резюме книги) на задней стороне обложки вообще немного подбешивает. Об этом блоке, кстати, ещё. Он свёрстан псевдокапителью и псевдожирной капителью при этом: символам дана тонкая обводка. Это видно и само по себе (в залипах букв вроде Е), а ещё об этом сигнализирует поехавшая запятая, что почти уже залезает на корешок: сперва только из обводки и полая внутри, а потом — обычная, без обводки.

Корешок в русской традиции

Текст издан малоформатной брошюрой с дополнениями. Издательство решило добавить ценности этой книге и кроме самой «Утопии…» включили афоризмы Томаса Мора. Кроме этого ценность добавлена работой редактора и метранпажа: появился раздел «Главные мысли этой книги» (назначение его остаётся для меня загадкой) и оформление авторского текста средствами вёрстки: тут курсивчик, там — втяжечка, здеся вот жирненьким. Чтобы управлять вниманием читателя, сам не справится. В результате всё выглядит как среднее между конспектом первокурсницы-зубрилы-отличницы и американской бизнес-книгой.

На разворотах, у линии сгиба, напечатана псевдотень газетным растром. Визуально глубина сгиба увеличивается и линия разделения полос становится более чёткой. Я такой приём видел в каком-то комиксе, но не очень понимаю, зачем это нужно, может, отсылка к какой-то традиции, я не знаю. На некоторых разворотах этот приём вывернут наизнанку: тень перемещена изнутри разворота на левый и правый обрезы. Это развороты с цитатами Мора из этой книги и вообще. Если согнуть книгу, чтобы боковой обрез стал более широким, то становится видно, как объём её делится на части вертикальными линиями из точек: это те места, где цитатные блоки. Такой приём мог бы иметь навигационную функцию, если бы они находились в конце частей, например. Но они расположены как попало.

Крепление — не просто склейка, а с шитьём, это отлично.

☉

Понравился текст — делитесь, комментируйте или жмите на кнопку в форме ниже (потребуется регистрация в Юмани).
Для ежемесячной подписки — заходите на Бусти, выбирайте любой тариф. Начиная с «Перекати-поле» и выше, будет ещё и доступ в редакторский чат, сможете определять политику этого блога, видеть черновики и некоторые записи, что я не публикую открыто.
И для всех всё ещё бесплатен Телеграм-канал.

Текст

Я немного уже писал о Проппе в рецензии на «Семиотику…», где была его известная полемика с Леви-Строссом. Теперь уже Владимир Яковлевич сам, без ансамбля.

Владимир Яковлевич Пропп, «Морфология волшебной сказки». Книга печатается по изданию 1928 года — Санкт-Петербург, «Питер», 2021, 256 с., иллюстрации (Серия «#экопокет»). ИСБН 978-5-4461-1838-0. Тираж 4000 экземпляров.
Владимир Яковлевич Пропп, «Исторические корни волшебной сказки». Книга печатается по изданию 1946 года — Санкт-Петербург, «Питер», 2021, 576 с., иллюстрации (Серия «#экопокет»). ИСБН 978-5-4461-1837-3. Тираж 4000 экземпляров.

Иногда читаю научные работы — некоторые студенты показывают, чтобы проконсультироваться, или сам хожу в Киберленинку, всё это очень удручает. Пропп демонстрирует деградацию современного научного языка: сейчас или асяказанцева, или зубодробительная бюрократическая муть. Особенно плохо на нижних уровнях — студенческие статьи с научными руководителями из кандидатов наук это невыносимый плохо структурированный бред, полный воды и канцелярита. Обе же эти книги — образец того, как нужно стараться писать научные работы.

Обе монографии написаны блестящим и живым русским языком. Обычно люди жалуются, что им сложно читать «Морфологию…» (я давал свой экземпляр двоим коллегам из разных коллективов, один не осилил), мне же её читать было очень легко, а вот «…корни…» — наоборот, утомительно. Хотя, может быть, это из-за объёма.

Морфология (русской) (волшебной) сказки

В мире Пропп известен по этой работе, она легла в основу других исследований по теме. Однако первый полный перевод «Морфологии…» на английский язык был довольно поздно (в СССР к тому времени уже опубликовали «…корни…»), её перевели в будущем на языки всех стран, где сколь-нибудь серьёзно занимаются научной фольклористикой. Забегая вперёд скажу, что «…корни…» перевели только на итальянский (почти сразу после публикации на русском, в 1949) и затем уже были посмертные переводы на румынский (1973), испанский (1974), французский и японский (1983); на английский язык перевели только вводную и заключительную главы.

Владимир Яковлевич с этой работой стал одним из тех русских, кто создал Новый Голливуд вместе со (Зворыкиным, Клушанцевым, Понятовым, Станиславским и другими трофейными царскими русскими).

Книга написана в моём любимом жанре «Вы все дураки и ничего не понимаете, я вам объясню». В самом начале от рассказывает, почему все дураки и ничего не понимают, разбирая бытовавшие тогда классификации волшебных сказок, похожие на китайскую классификацию животных (удивительно, что этого никто не замечал раньше). Он разбирает несовершенство подходов Аарне, Афанасьева, Волкова, Вундта, Миллера, Никифорова. Это он делает на протяжении двадцати пяти страниц. Всей остальной книгой Пропп объяснял, как надо.

Он показал, что для изучения сказок вовсе не обязательно их классифицировать. Но всё равно нужно понять, как они устроены. И он понял. Оказалось, что типов действующих лиц всего семь, а действий, которые они могут совершать — тридцать одно (на деле в одной сказке обычно используется меньше, но некоторые последовательности повторяются, обычно трижды [это называется ход]).

Действующих лиц я перечислю: потому что их мало и потому что там есть интересный нюанс, а с действиями предлагаю ознакомиться самостоятельно. Итак, это:

• вредитель (антагонист),
• герой,
• даритель,
• ложный герой,
• отправитель,
• похищенный герой (искомый предмет),
• чудесный помощник.

В первом издании у Проппа был вредитель, в одном из последних он его везде заменил на антагониста, потому что советский новояз создал вокруг слова «вредитель» специфическую ауру. Чтобы она не мешала воспринимать текст, автор внёс такое изменение. Книга, которую читал я, была издана по тексту 1926 года, поэтому там везде вредитель.

Разобрав сказки сборника Афанасьева (Афанасьев, кстати, говорил, что лучшие в его сборнике — сказки нашей Катерины Авдеевой) он проявил шаблон, по которому все эти сказки были написаны. Оказалось, что в ту же схему укладываются и прочие «народные» сказки были написаны в предыдущие двести лет. Автор не решился тогда развить идею дальше, продлить её до того, что сначала были придуманы лекала, по которым за короткое время сделали большой корпус сказок на разных европейских языках, чтобы «отправить» его «в прошлое», а он сделал реинжиниринг и увидел эти самые лекала.

Вряд ли кто-то будет спорить с тем, что у всего есть автор. Он есть у пирожка, у анекдота про «И вы говорите», у картинки с неунывающей собачкой в горящем доме, у «Тихого Дона». Точно так же он был и у каждой сказки или какой-нибудь калевалы. Сказка с похожим сюжетом, с теми же типами действующих лиц, с тем же количеством ходов, существующая на разных языках, говорит о том, что эта сказка была более успешна, её автор — молодец, придумал хороший, интересный мем.

Любой национальной культуре нужно использовать для скрепления народа в одну нацию больше общих мемов и лучше использовать более интересные — чтобы они лучше запоминались и быстрее передавались. Песни и сказки для этого подходили хорошо. У одних — ритмическая и рифмованная структура, которая проще запоминается, чем прозаический текст; у других — понятная история по одинаковой схеме (пришёл — увидел — победил), в которой можно без ущерба менять сеттинг. Схема сказок именно такая, глагольная. Не так важно, с кем, важно, что происходит. А если ничего не происходит, то это и не сказка, а твиттер камня в лесу или философский трактат вроде «Утопии».

Создание большого корпуса сказок, былин, с кочующими из одной в другую мемами (жили-были, тридесятое царство, молочные реки) или особенными, но тоже запоминающимися («сяду на пенёк, съем пирожок», «мёрзни-мёрзни, волчий хвост», «я от дедушки ушёл, я от бабушки ушёл») было в момент построения европейских национальных государств важнейшей задачей государственного масштаба. Поэтому «собирателям» «народных» сказок вроде братьев Гримм или Шарля Перро (точнее, творческим коллективам, что обеспечивали их материалом), нужно было организовать и упростить процесс. В результате чего и придумали для построения сюжетов то, что мы сейчас называем «Карты Проппа».

В гипоинформационную эпоху у рассказа (сказки, былины) должна была быть понятная структура, другая бы не выжила. Не могли тогда распространиться и быть успешными абсурдистские вещи Хармса или Кафки. Это потом люди пресытились, и тексты стали более разнообразными, изощрёнными. Сложно представить, чтобы в начале позапрошлого века в народе мог бы разойтись написанный тогда же, но для другой страты «Иван Фёдорович Шпонка и его тётушка», например. Непонятно зачем тогда надо было бы народу распространять сказки без хеппи-энда.

Исторические корни волшебной сказки

После выпуска этой монографии в 1946 году, Проппа уволили из Академии наук. Его обвинили в антимарксизме, идеализме и религиозности идей. Не знаю, почему здесь нашли антимарксизм, в тексте Владимир Яковлевич натягивал марксизм-энгельсизм-ленинизм на исследование, использовал прямые цитаты этих утопических классиков. Но не помогло — недостаточно много цитат было, видимо.

Работа получила некоторую критику и от учёных, по существу, но позже. Если «Морфология…» была более формальная, математическая, если хотите, и оспаривать там было нечего, то в «…корнях…» иные вводные могли трактоваться по-разному. Но, в целом, фундаментального разноса я нигде пока не встретил, отдельные замечания, дополнения или альтернативные версии. Вроде другой версии об этимологии ножек избы Бабы Яги (ага, видите — везде только курьи, никогда не куриные, это значит, что Пропп ошибся!).

В этой книге на обширном фольклорном и этнографическом материале с разных материков показывается, что сказка проходит везде одинаковый путь, отражающий общее смягчение нравов.

Если в «Морфологии…» отдельные персонажи не очень-то сильно разбирались, к ним подходили как к представителям разных категорий, то в этом тексте как раз разбирались именно персонажи русских волшебных сказок, проводились параллели между нашими царями, царевнами, Змеями, бабами-ягами и атрибутами (вроде упомянутой выше избушки) и аналогичными действующими лицами и декорациями.

С другой стороны, это всё имеет смысл, если широкий фольклорный и этнографический материал были собраны по-настоящему. (Марко Поло вот тоже разного привёз из своей экспедиции.) И если в восемнадцатом-девятнадцатом веке создавали фольклор государствам первой лиги, а в двадцатом — второй (как СССР — союзным республикам), почему бы как легенды, и обычаи не собрать ранее посеянные и мутировавшие мемы по знакомой европейцам схеме. (Как говорит Сергей Николаевич Старостин, народные песни как будто в одном обкоме придумали). Это если не заниматься совсем уж фальсификациями и вообще ничего не собирать или же собирать так, как у нас сейчас формирующие социологические опросы и интервью проводят.

Книги

Издание

Несколько лет назад в интернетах началось «Пропп-Пропп-Пропп». Можно было бы подумать, что это связано с тем, что его произведения перешли в общественное достояние, но нет, ещё двадцать лет минимум ждать, Владимир Яковлевич умер в 1970 году. Однако издавать начали его почти синхронно во множестве издательств. Не знаю, как это объяснить. Громче всех об переиздании говорило издательство «Колибри», мне попалось несколько анонсов их книги и до того не попадались анонсы других. Поэтому когда я заказал в «Переплёте» эту дилогию, ожидал получить один том с синей щукой на обложке. Но оказалось, что изданий на тот момент было уже несколько и до сих пор их выпускают (у того же «Питера» есть и не в формате покетбука).

Другие его монографии пользуются меньшей популярностью, но в ассортименте разных издательств есть свежий «Русский героический эпос», реже встречаются «Русские аграрные праздники», сборник статей вроде «Фольклор и действительность» тоже, а вот «Проблемы комизма и смеха», что меня больше заинтересовали, похоже, не переиздавали пятьдесят лет.

Ну ничего, поговорим об этом неожиданном двухтомнике.

Обе книги предворяются статьями Валерии Игоревны Ерёминой. Если в «Морфологии...» статья была более читабельная, то в «...корнях» — просто ужас какой-то. И, что вообще никуда не годится, там некоторые куски повторялись. Куда только смотрел редактор.

Оформление

Оформление выдержано в духе экологичность — это когда дёшево. Когда-нибудь я напишу, что такое настоящая экологичность, сегодня не это тема. На обложке написано, что при печати использовалась бумага вторичной переработки и часть средств будет перечислена во Всемирный фонд дикой природы (которые ныне признаны Минюстом иностранным агентом).

Корешки не в русской традиции

Обсуждать оформление обложки смысла нет, — оно серийное. Но отмечу, что авторы могли бы постараться и сделать акцентный цвет на двух книгах одного автора не рандомным, а одинаковым.

Оба тома, хотя и в мягком переплёте, не просто на клею, а шиты! Моё почтение. Но идея выпускать в мягком переплёте книгу в 4,5 см толщиной сомнительна: изнашивается, пока будет дочитана хотя бы и раз.

Обсуждать вёрстку смысла тоже нет: оформление серийное

Хотя в титрах сказано, что оба тома с иллюстрациями, их нет. Если только не считать иллюстрациями таблицы и схему в «Морфологии…», описывающую связи с подготовительной функцией дарителя и формой передачи волшебного средства. Схема, к слову, мне кажется, выполнена с ошибкой, есть к ней один вопрос, посмотрю попозже, как она выглядит в последнем прижизненном издании.

Но вот чего в «Морфологии…» нет, так это таблицы с формулами сказок сборника Афанасьева, на основании которых и была написана монография. Это удивительно, потому что такой наглядности не хватает. Хотя найти это приложение в сети можно, но лучше бы не отрывать его от текста.

В формулах некоторых сказок, что разобраны в самом тексте «Морфологии…», кстати, не всегда присутствуют все элементы. Сам Пропп об этом говорит: «Так, по техническим причинам не указаны утроения» и далее: «В схему не включены функции подготовительной части, предшествующие завязке (например, отлучка старших и др.), так как это вызывает затруднения типографского характера».

Думаю, что первое правильное переиздание Проппа устранит недостаток схемы, о которой я писал выше; покажет полные формулы, со всеми утроениями и подготовительными функциями — сейчас с компьютерной вёрсткой это сделать будет проще. А первая правильная электронная книга не будет простым пэдефом или епубом, а будет чем-то интерактивным, с перелинковкой между собой как минимум двух этих книг, а ещё лучше — всего наследия Владимира Яковлевича. Если текст переходит в новый формат, в формат интерактивной среды, это нужно использовать, а не халтурить. А в схемах сказок интерактивность даст большую наглядность. Я уже это вижу.

☉

Понравился текст — делитесь, комментируйте или жмите на кнопку в форме ниже (потребуется регистрация в Юмани).
Для ежемесячной подписки — заходите на Бусти, выбирайте любой тариф. Начиная с «Перекати-поле» и выше, будет ещё и доступ в редакторский чат, сможете определять политику этого блога, видеть черновики и некоторые записи, что я не публикую открыто.
И для всех всё ещё бесплатен Телеграм-канал.

Текст

Оказалось, что Михаил Хазин довольно известный человек, но я о нём до того, как прочёл эту книгу, и не слышал ничего. Второй соавтор — Сергей Щеглов — широко известен уже в узких кругах читателей фантастики. Так вот. Об этих людях ничего не знал, и книга бы так и прошла мимо меня, если бы мне её не дал почитать более низкоградусный член одной иркутской протомасонской организации (я уже не в ней).

Лестница в небо. Диалоги о власти, карьере и мировой элите / Михаил Хазин, Сергей Щеглов †. — РИПОЛ классик, 2021. — 624 с. ИСБН 978-5-386-14114-1, тираж 25 000 экземпляров

Делал много подходов к этому эссе, чтобы получилось коротко и ёмко: коротких и бесполезных полно (в любом онлайн-магазине, где этот текст продаётся), а начать писать ещё одно длинное — риск уйти в пересказ текста с цитированием на восемнадцать экранов. Даже ​​статья в Википедии о «Лестнице в небо» была некоторое время в виде довольно подробного пересказа. И у меня не получилось полно и лаконично рассказать содержание этого увесистого томика, имейте это в виду.

«Лестница в небо» даёт хорошую объяснительную модель. Предсказательный силы вроде бы нет, да мне кажется, что и не закладывались такие амбиции. Скорее даже подразумевается, что предсказать что-то — сложно, потому что слишком много скрыто. Власть любит тишину.

Книга рассказывает о том, что такое Власть и как люди Власти действуют, чтобы добыть больше ресурсов для своей Власти. Чтобы это сделать, нужно создать властную группировку или примкнуть к действующей.

Властные группировки бывают построены по олигархическому принципу (родо-племенному) или по феодальному. Родо-племенной встречается реже, на верхних уровнях Власти или там, где ресурсные семьи долго живут в одной местности. Наиболее популярный тип группировки — феодальный.

Феодальная структура власти — это пирамидальная организация, где у каждого вассала есть только один сюзерен, а вассал моего вассала — не мой вассал. Формальная должность вассала может быть выше формальной должности сюзерена, если такое положение помогает добывать ресурсы властной группировке. Вассалы добывают ресурсы своему сюзерену, сюзерен помогает вассалам занимать такие места, которые помогут властной группировке добывать больше ресурса (ресурс — всё, что помогает контролировать поведение других людей). Ресурс бывает разный: денежный, материальный, технический, информационный, культурный, связи и так далее. Поэтому должность — не обязательно что-то формальное и в каком-то государственном ведомстве. Можно своего человека «посадить на культурку», раскрутить до главной литературной критикессы или ведущего кинокритика (а потом с ними можно ещё и кроссоверы делать в виде подкаста). И эти люди будут со временем определять направление целых творческих отраслей. Культура — одна из масок Власти.

Одиночки во Власть прийти не могут. Горизонтальные структуры могут быть эффективны для каких-то отдельных задач, но Властью заниматься они не могут.

Для любого типа властной группировки главное — асабийя («спаянность», «чувство локтя», «сплочённость», «фашизм»). Везде, где есть выбор: поставить умного, работоспособного, инициативного или верного и исполнительного, нормальный человек Власти предпочтёт второго. У такого подхода есть и недостаток: наблюдаемая любым внимательным человеком отрицательная селекция в государственных и муниципальных структурах (то же самое есть и в крупных корпорациях, но это не так заметно обывателю), поэтому властные группировки всегда в поиске свежей крови, подходящих ничейных людей, потому что верный и умный лучше, чем верный и глупый. Люди со стороны могут попасть в шлейф властной группировки, а позже, если подтвердят преданность, то и войти в неё. При должных способностях — даже войти в ядро властной группировки. Наиболее вероятное время, когда человек со стороны может быть индоктринирован, — кризис, флаттер. Властные группировки не вечные — у них есть цикл жизни, и каждой необходима новая кровь, иначе она выродится, как Габсбурги, и будет уничтожена (поглощена) другой, более открытой.

Властная группировка может сотрудничать с кем угодно: и с представителями других группировок, и с ничейными людьми, если это помогает добывать ресурс и усиливает позиции собственной группировки. Но это будут временные союзы, разовые контракты: ничейных людей, внесистемных, привлекают как экспертов, исполнителей, это тот момент, когда нужны умные. Но если есть сомнения в лояльности, то такие люди дальше френдзоны не пройдут.

Пример. Мэрия работала со мной как с подрядчиком или субподрядчиком (я не учитываю случаи, когда представители городской администрации могли и не знать, что я настоящий исполнитель каких-то работ, которые якобы выполняла другая, «своя» организация). И я думаю, что такое вполне может повторяться, если мои интересы и ценности пересекутся в конкретном проекте с интересами мэрии.
Но предложить мне стать, например, начальником отдела пассажирских перевозок департамента потребительского рынка комитета по экономике и стратегическому планированию они не могут: потому что я ни в какую группировку не вхожу, не очень в этом заинтересован и мне важнее защита интересов абстрактной сущности «иркутяне», а не кого-то конкретного. Поэтому как со мной таким выстраивать долгосрочные отношения и пересекаться по рабочим вопросам ежедневно — непонятно. Ну и зачем тогда. По этой же причине (моё автономное положение) меня не допустили до членства в Общественной палате Иркутска шестого созыва.

Это работает и в любых сколько-нибудь серьёзных делах, в коммерции тоже.

151. При прочих равных скорее предпочтут работать с посредственностью, но с проверенной. Чем с гением, но ненадёжным.

— Anton Martynov (@podakuni) September 25, 2017

Властные группировки действуют скрытно, непубличное обсуждение и принятие решений, кулуарные договорённости. Результат этой деятельности может быть виден обывателям, и он может вызывать недоумение или неприятие, он может выглядеть глупо, но надо помнить, что всё существующее — разумно. Какое-то действие для нас выглядит глупо, потому что оно делается не в наших интересах, а в чьих-то чужих. Конечно, бывают и просчёты, и саботаж, и простая человеческая глупость (или инициативность) конечных исполнителей, которые не были посвящены в настоящие цели проекта, но.

Вот на этом, думаю, уже можно остановиться, уже можно сделать вывод о том, читать весь текст или нет. Если стало интересно, может быть, достаточно будет взять авторский краткий вариант «Лестницы в небо», он вдвое короче (я его не читал).

Скажу ещё несколько слов не о содержании, а о том, как написан текст. Основной приём — диалог между персонажами Теоретик и Практик, позже к ним присоединяется Читатель. Роль Теоретика была в большей степени за Щегловым, а Практика — за Хазиным. Всё же он был политиком. Приём подачи информации через диалог не нов, но и используется редко, а здесь ещё и был уместен. Вторая особенность текста — большое количество примечаний, сносок, историй из жизни, иллюстрирующих описываемые тезисы.

Книга

Издание

Тот экземпляр, что я читал, мог быть издан ещё при живом Сергее Щеглове (он умер в том же 2021 году). Вообще «Лестницу в небо» переиздавали неоднократно, в разном оформлении, первая книга вышла в 2016 году, деньги на неё собирали через Бумстартер, по предзаказу реализовали 1342 экземпляра, по цене от 500 рублей (сейчас аналогичная книга в мягком переплёте продаётся от 750 ₽). Собранной суммы хватило бы на печать тиража в несколько раз больше. Хазин сделал всё правильно: не рисковал своими деньгами, не связывался с бесполезными издательствами, протестировал спрос и заработал больше, чем мог бы, работая через издательство.

Сейчас Хазин продаёт второе издание (теперь разбитое на два тома) и опять действует продуманно. Тираж разбит на две части: основная будет продаваться как обычно, а вторая — в подарочном оформлении (в наших реалиях 1000 штук уже нормальный тираж, а здесь — только подарочная часть планируется таким объёмом) — будет продаваться только через Фонд экономических исследований Михаила Хазина, и прибыль от неё пойдёт на помощь семье Сергея Щеглова.

Отмечу, что Михаил Леонидович тот ещё продуман и подаёт свои книги на сайте фонда как мерч фонда, подарок в благодарность за пожертвование. Можно купить книгу где угодно на порядок дешевле, а можно — перечислить 7000…15 000 ₽ и получить такую же, но с автографом. Понятно, что автограф столько не стоит (даже Галковский столько не берёт).

Оформление

Книга малоформатная, в мягкой обложке. Не знаю, почему было выбрано такое решение, ведь в ней получилось около шестисот страниц мелким кеглем, значит, читать её нужно не за один, не за два подхода. Мне кажется, я её месяц читал. За такое время даже при моём аккуратном отношении к книге невозможно было бы её не истрепать. Что и случилось. Может быть, это была простая экономия: ведь и бумага серая, газетная, а может быть, тут был замысел: всеми способами показать, что это — лёгкое чтиво, которого не стоит бояться. Отсюда и такой внешний вид, и оформление обложки.

Вёрстка предсказуемая. В тексте полно опечаток. Выделений жирным, курсивом, подчёркиванием, втяжкой очень много. Шрифт мелковат (для моих глаз).

☉

Понравился текст — делитесь, комментируйте или жмите на кнопку ниже (потребуется регистрация в Юмани). Для ежемесячной подписки — заходите на Бусти, выбирайте любой тариф (начиная с «Перекати-поле» и выше будет ещё и доступ в редакторский чат, сможете определять политику блога, видеть черновики и некоторые записи, что я не публикую открыто).

​
↑ В поддержку новых книжных рецензий

Мне сложно читать драматургию, ещё со школы. Тяжело, когда в тексте вместо художественных описаний обстановки, природы — указания режиссёру. Когда толком не описываются действия, когда вообще нет мыслей персонажа, а основное содержание — разговоры (порой представленные как дробные диалоги), — тяжело. От такой подачи я теряю мысль, приходится возвращаться и перечитывать уже прочитанное.

Поэтому всё, что было нужно читать из пьес по школьной программе, я читал, но потом — избегал.

«Утиную охоту» прочёл, потому что попалась книга с ней в уже закрывшейся читай-твори кофейне «Нора», на полке буккроссинга стояла. Такое нелепое издание, что решил взять в кунсткамеру. Томик был маленький, клал его в карман куртки и читал в трамвае, да так незаметно для себя и довольно быстро прочёл.

Вампилов А. В.. «Утиная охота»: пьеса в 3 действиях. — Издательство Иркутского университета, 1997. — 160 с. ИСБН 5-7430-0674-1. Тираж 5000 экземпляров

О Вампилове на тот момент я знал мало. В учебнике читал «Свидание» (тогда не впечатлило), в детстве видел «Старшего сына» (помню только свитер Караченцева). Потом, когда приехал в Иркутск, Александр Валентинович на меня постоянно бросался, отовсюду на меня выглядывал — и мне захотелось изучить его биографию и я узнал о его драме.

Однажды мне в чат скинули видео какого-то автостопщика, рассуждающего об Иркутске, чтобы я высказался по поводу его аргументов. И там был на 27-й минуте небольшой диалог с местным.

Не думаю, что это полная правда. Настоящим Чеховым Вампилов не стал — и не мог бы им стать в той стране, в которой жил. Думаю я, что и сам Чехов в условиях, в которых жил Вампилов, не стал бы Чеховым.

Тот памятник кстати, неудачный, вот эта установленная на асфальте в одном из иркутских дворов мемориальная доска и то лучше. О том, что с памятником не так, рассказываю в отдельном материале на Бусти

Художник не может не творить. Дизайнер может, а художник — нет. Долг художника перед Господом — реализовывать талант; а прятать его, не использовать — грех. Хорошо и правильно, когда художник может не беспокоиться о хлебе насущном: если его работы продаются, у него есть меценат или государственная синекура. Но в богопротивное советское время что-то из этого было или незаконно, или трудновыполнимо, если этот художник не какой надо художник.

Вот Вампилов не какой надо художник: он не был коммунистом (даже лицемерным), и он был русским.

Я не проверял весь корпус его текстов (только «Утиную охоту»), но Википедия и другие источники говорят о том, что творчество Вампилова деидеологизировано. В его художественных произведениях нет слов «социализм», «коммунизм», «капитализм», «Ленин», «партия» и прочих из марксоугодного вокабуляра. Не думаю, что замполиты в издательствах проверяли всё его творчество на предмет такого несознательного поведения, но что в конкретном принесённом произведении нужные маркеры отсутствуют, конечно, видели. И это тоже влияло на решение о подписании в печать.

Раз не печатали — то и не платили. А что не печатали — это был знак и не ставить на сцене. Это сейчас его переиздают и играют по всей стране. Но хороша ложка к обеду. Тогда Вампилов нуждался и в деньгах, и в признании — сейчас ему всё равно. Олег Ефремов вспоминал:

Пьесы Вампилова в 60-е годы у многих не вызвали интереса. Играли Розова, Володина, мечтали о «Гамлете», а «завтрашнего» драматурга просмотрели. Очень распространено мнение, что пьесам Вампилова мешали только некоторые не в меру ретивые чиновники. К сожалению, мешали и стереотипно устроенные наши собственные мозги.

Любить советскую власть Александру Валентиновичу было не за что. Он не помнил отца, потому что его расстреляли в 1938, после навета в панмонголизме (якобы он ратовал за соединение Бурятиии и Монголии). Валентина Никитича реабилитировали в 1958, когда писателю было двадцать.

Принципиального автора из беспартийных могли бы напечатать как представителя нацменов. Это распространённая практика, я упоминал о ней в рецензии на Веллера. Вампилову и советовали пойти таким путём (цитирую Олега Ефремова из приложения к пьесе): «Мы прозрели не сразу. Неловко вспоминать, как я предлагал Саше Вампилову для более быстрого прохождения „Утиной охоты“ провести её по разряду „пьес национальных авторов“. Он немедленно отказался и, наверное, был уязвлён. Он считал себя русским писателем, был кровно связан с русской литературой, и любая снисходительность ему была не нужна».

Забавной мне кажется зеркальная ситуация с другим иркутским драматургом — Иваном Александровичем Вырыпаевым (Минюст считает его иностранным агентом), который быть русским не хочет.

Буряты считают Вампилова бурятским автором, но этого мало, чтобы он стал бурятом. Путаница на постсоветском пространстве возникает потому, что советские смешали значения и размыли границы между понятиями «национальность», «нация», «народ», «народность», «этнос». Сейчас объясню, почему Вампилов не бурят.

Национальность — может быть, но не обязательно связана с этническим происхождением. Национальность — это язык, историческая память и культурные коды. Национальность — это фэндом. А этническое происхождение — простое «ты с какого района». Национальность — это душа и разум. Этническое происхождение — тело и кровь. Первое зависит от культурной среды и воспитания, и это не установка на всю жизнь, а второе — генетическая лотерея. Если вот так, просто объяснить, что такое национальность, то масса вопросов пропадёт, и исчезнет эта нелепая группа в 10 % людей без национальности в очередной переписи — они определятся, кто они (в подавляющем количестве случаев — русские).

Причитания, что нет никаких русских, например, что все давно перемешались, странны: язык есть, историческая память (как бы над ней ни издевались) — есть; культурные коды есть и продолжают появляться, этот фэндом очень живой. А что русские попутно поглощают другие этносы — это переживания радикальных националистов этих отдельных этносов.

Если человек считает себя представителем какой-то национальности, главное, что он должен предъявить как доказательство — знание языка. Если не выучил в детстве, но очень хочет быть табасаранцем, юкагиром или эльфом, пусть учит язык сейчас. Второе, что должен знать человек, который считает себя представителем определённой национальности, — историю народа с его мифологией. Третье — основные положения традиций, символики, верований и актуальные элементы культуры (если таковая имеется). Примерно то же самое и с другим фэндомом — с религиями. Если человек не может прочесть наизусть «Отче наш» и «Символ веры» — он вовсе никакой не христианин, крещения в бессознательном возрасте недостаточно.

Конечно, если вся семья и ближайшее окружение принадлежат к одному этносу, в котором советские, когда создавали новую историческую общность, не убили их собственный язык и идентичность, тогда проще предсказать, кем себя будет считать ребёнок. Но если семья мультиэтническая, то ребёнок со временем отдаст предпочтение традиции кого-то из родителей или выберет иную. Так и получаются американец австрийского происхождения Шварценеггер, француз итальянского происхождения Наполеон или русский бурятского происхождения Вампилов.

Но вернёмся к драме Александра Валентиновича. Отвергнув два удобных социальных лифта (идеологический и национальный), он страдал от невостребованности и пил. От чего и умер.

Сегодня умрёшь — завтра скажут: «Поэт». «Утиная охота» была поставлена через четыре года после смерти Вампилова, в 1976 году, в Молдавии. На молдавском языке. Позже — в Риге. Спустя год «Современник» сделал пиратскую копию пьесы (с главным героем Мазовым), переврав финал, потому что вампиловский главный герой не соответствовал образу строителя коммунизма. И только потом её, настоящую, начали ставить в России на русском и ставят до сих пор, даже в театре кукол. И ещё фильмы сняли: хороший, плохой и не настоящий.

...Мне сложно читать драматургию, ещё со школы. Тяжело, когда в тексте вместо художественных описаний обстановки, природы — указания режиссёру. Когда толком не описываются действия, когда вообще нет мыслей персонажа, а основное содержание — разговоры (порой представленные как дробные диалоги), — тяжело. От такой подачи я теряю мысль, приходится возвращаться и перечитывать уже прочитанное.

Но когда я читал «Утиную охоту», у меня в голове всё происходящее рисовалось очень живо, как будто я следил за настоящим спектаклем. И происходящее в нём было объёмное, естественное. И я испытал катарсис. Прямо в трамвае.

Книга

Пьеса издана малоформатной книгой в твёрдой обложке с глянцевой ламинацией.

Корешок пуст. Но почему?

Вот что мне в обложке понравилось — это чистота задней сторонки. Ни цены, ни штрих-кодов, ни рекламы, никакой другой чужеродной информации. Это редкость, сейчас такое бывает только на книгах в суперобложках, когда маркетинговые и технические данные перемещают с обложки на этот временный элемент оформления.

Изображение для обложки, заставки для начала пьесы и для окончания действий сделал известный в своё время в Иркутске художник и дизайнер Владимир Васильевич Дейкун. Он поучаствовал в оформлении ещё четырёх книг Вампилова и нескольких работ о нём. Иллюстрация на обложке — работа художника, который прочёл пьесу, посмотрел её или хотя бы поговорил о ней. Зилов здесь человек, который есть, но которого и нет. В общем, нормальная метафора.

Иллюстрация с плывущими утками и Зиловым с телефоном плоха тем, что повторяется, а лучше было сделать три варианта, для каждого действия — свой или уж не делать вовсе.

Эстетика Дейкуна в работе для этой книги мне не близка, но это вкусовщина.

Текст верстал А. Шолохов, уверен, что это Андрей Викторович Шолохов. Его работа — ещё одно подтверждение того, что архитекторов нельзя пускать в типографику, графический дизайн и книжное дело, пока не научатся. Андрей Викторович закончил архитектурное в Политехе в 1990 и в 1997 году, судя по официальной биографии, ещё не занимался дизайном, а был бильд-редактором газеты «Вечерний Иркутск» и управляющим агентства «Комсомольская правда — Байкал». Главным дизайнером полиграфического центра «РИЭЛ» он станет после выхода книги, в 1998 году. Вот насколько низкая планка в провинциальных типографиях, чтобы человека с таким уровнем понимания типографики делать главным дизайнером. Но это ничего, в будущем он ещё стал главой Союза дизайнеров Иркутска, и на этом посту для развития дизайна в городе он… (об этой организации мы поговорим в другой раз, как однажды поговорили про Союз архитекторов)

В титрах указано, что при вёрстке Андрей Викторович использовал некую гарнитуру «Газета Титул». Начинающий метранпаж указал, что употребил только одно начертание — простое, но в тексте видно, что и курсивное тоже. Гарнитура эта была «создана» компанией «!22! Soft?». Предположу, что и дизайнер этот шрифт так же использовал всерую. Как и не менее двух других шрифтов, что тоже были использованы в вёрстке, но не упомянуты в выходных данных: под печатную машинку и дорогой сердцу каждого советского архитектора геометрический гротеск — «Футура». Уместность каждого из трёх выбранных шрифтов, их сочетаемость и пафос в рамках этой книги нет смысла обсуждать. Но про «Футуру» кое-что скажу.

Андрей Викторович безграмотно поступил с «Футурой», которую использовал для заголовков. Посмотрите на то, как близко буквы друг к другу (особенно когда там только заглавные), как залипают элементы букв (например, челюсть е), какие шипы торчат из А, И, М. Выпускник Политеха не знал, что между заглавными нужно увеличивать трекинг. Он не знал, что нельзя для увеличения жирности херануть обводку: контур искажается, что приводит к изменению соотношения тёмного и светлого в символах, из-за чего начинают слипаться внутренние просветы. Это же, видимо, привело и к появлению шипов. Ну а ещё он решил сделать надпись более узкой, но, не имея такого начертания, взял и ничтоже сумняшеся сжал буквы с боков, чем ещё раз изменил пропорции штрихов. Попробовал бы он свою фотографию так же деформировать для понимания важности пропорций элементов. Также будущий главный дизайнер области даже не потрудился хоть как-нибудь поправить кернинг. Допускаю, что манипуляций со шрифтом Шолохов не проводил, а взял некачественную пиратскую версию шрифта. Ну это тоже характеризует его глазомер и профессионализм.

У меня на компьютере есть только одно начертание «Футуры», может быть, его насыщенность не полностью соответствует начертанию из книги, но принцип, думаю, можно понять

Давайте поговорим о качестве вёрстки основного текста. Оно низкое. Межсловные расстояния, особенно в выключке по формату, неоднородные, иногда — дыры между словами больше расстояния между строками! Жирный текст заголовков пережат и слипается. Знаки препинания отбиваются пробелами с произвольных сторон (и это нельзя списать на разрядку). Сами знаки препинания случайны: кавычки иногда правильные, а иногда — нет; длинного тире я, кажется, не встретил вообще. Сам кегль на соседних страницах может быть разным. Ну что дилетант оформлял текст, видно уже по колонтитулам: они есть, они неинформативные, они одинаковые на обеих полосах. Хорошо ещё, что в части приложений от них догадались избавиться.

Драматургия — разговорный, а не описательный жанр, пьесу читать сложно, потому что это не монотонное изложение, как в обычном прозаическом произведении. Основная часть текста — диалоги, прерываемые авторскими ремарками. Поэтому не надо стремиться делать правый край ровным, так набор будет неравномерным при коротких строках.

Нужно стремиться к тому, чтобы упростить задачу читателю. Это можно было бы сделать, сверстав пьесу в формате своего рода таблицы (разумеется, без расграфки). В первой «колонке» — имена действующих лиц, во второй — собственно, реплики. Имена при таком оформлении можно было бы набирать без разрядки (это приём профана и наследие печатных машинок) и вообще без дополнительного выделения: выделения положением было бы достаточно. Пояснения к действию следовало бы и отделить от предыдущего и последующего текста, и выделить пространством сбоку.

Формат полосы и размер полей взял из оригинала. Гарнитуру выбрал похожую, а кегль получился чуть меньше. Колонтитул оставил, но перенёс и сделал другим: писать на каждой странице название произведения и автора — глупость. Это всё есть на обложке, я создал параллельную навигацию, наряду с привычной нумерацией страниц — указывать, в каком месте пьесы находится человек

Как пьесу верстал Шолохов, посмотрите тут. Том дополнен воспоминаниями о пьесе и Вампилове Владимира Андреева, Олега Ефремова, Валентина Курбатова, Аркадия Каца, Владимира Лакшина и Виктора Розова.

Отпечатана книга на второсортной просвечивающейся бумаге, почти газетной. И это не творческий замысел, а от бедности. Тип бумаги Андрей Викторович в выходных данных не дописал, оборвал почти на полуслове. Думаю, нечаянно наехал в этом месте названием шрифта. А корректоры этого не отметили.

Корректоров у книги было два: некие Л. Клопот (возможно, это Лилия Галимзяновна) и И. Ушакова. Что они плохо справились, показывала уже надпись на обложке: неправильно оформленное числительное. В тексте главное, что они пропускали, — пробелы. Слова прилипали к знакам препинания там, где не должны, и отрывались там, где не следует. Ну и они не отследили нормы соблюдения правил русской типографики верстальщиком.

Собрана книга на клей, без шитья. Это непривычное решение для твёрдого переплёта. Жду, когда листы начнут высыпаться. Каптала нет, блок выглядит неряшливо.

☉
Понравился текст — делитесь, комментируйте или жмите на кнопку ниже (потребуется регистрация в Юмани). Для ежемесячной подписки — завёл Бусти, если подпишетесь на тариф от «Перекати-поле» и выше, доступ в редакторский чат, будете определять политику блога, видеть черновики и некоторые записи, что я не публикую открыто.

​

Текст

Эта книга опять же не моя, как и некоторые другие про садоводство. Тоже был угощён читателем. Здесь тоже были рассказы про отдельные виды цветов, кустов и деревьев, о некоторых агротехнических приёмах и планировании участков разного назначения. Но про всё это я рассказывал раньше (а про что-то — даже больше, чем написано в этой книге) в рецензиях на Хессайона (особенно про мульчу) и Ньюберри.

М. Ф. Киреева, В. П. Грязева. Цветоводство в сельской местности. — М.: Росагропромиздат, 1989. — 127 с., ил. ИСБН 5-260-00209-1, Тираж 95000 экземпляров

Иллюстративный материал книги был четырёх типов: таблицы (в основном, в приложениях), монохромные схемы, довольно симпатичные цветные рисунки примеров планировки и фотографии. Фотографии иногда подписывались, иногда — нет. Семиотика учит нас, что всё есть знак. Я решил посмотреть, а о чём нам подмигивает авторский коллектив, поэтому собрал в одну сторону все с подписями — в другую без подписей. После этого посмотрел, а какие бывают подписи. Оказалось, что они тоже двух типов: из РСФСР и из других союзных республик.

Прибалтика: Эстония и Латвия

РСФСР: в основном, Подмосковье, есть кое-что из Алтайского края и с юга республики

Не было никаких сложностей привести всё к единообразию: везде указать место съёмки или же нигде его не указывать. Но раз поступили иначе, значит, этим тоже хотели что-то сказать. Посмотрите на фотографии выше и скажите, вы видите то же, что и я? Среди объектов, снятых на территориях, где на 1989 год русских было 20…30 процентов, всё ухожено, подстрижено, опрятно. А вот объекты, снятые там, где русских — подавляющее большинство (как и сейчас, Россия — типичное моноэтническое государство) — производят удручающее впечатление: бурьян, вывороченные бордюры, вой и скрежет зубов.

Предлагаю уважаемым зрителям посмотреть на остальные фотографии и предположить, используя данный в двух каруселях выше ключ, где примеры из светлых, прогрессивных, аккуратных республик, а где — Советской России.

Действительно ли в Владимирской, Белгородской, Курской, Рязанской и той же Московской областях не было образцовых цветников у административных зданий или рокариев в парках? Действительно ли авторы не тратили никаких усилий на поиск наиболее выразительных частных домиков в Прибалтике и брали первые попавшиеся? Не знаю. Но допускаю, что действительно ситуация была такой, что в РСФСР культура благоустройства была ниже. Причины этого понятны — советская власть, уничтожавшая наиболее пассионарных людей десятилетиями до того и ставящая административные препоны сейчас. Думаю, если бы советские не били русских по рукам, то у нас тоже было бы как у людей.

«Авторы этого многокрасочного издания <...> поставили перед собой большую и благородную задачу — помочь сельским жителям благоустроить и озеленить родные места» — с этого заявления книга начинается.

Это не невыполнимая задача: некоторые вещи в книге показаны так, как делать не стоило уже тогда, не то что сейчас. Например — советы по организации зелёных зон у административных зданий по модульной системе. Предложенные варианты изображены наивно: чтобы красиво (симметрично, предсказуемо) смотрелись с высоты, без учёта того, насколько удобно будет ходить людям. Но ведь ещё несколько лет назад областной «Центр компетенций» в первой редакции своих методических рекомендаций по благоустройству предлагал такие же решения. Мы недалеко ушли в развитии от погибшей цивилизации.

Я не хочу сказать, что в Иркутске в плане озеленения вообще всё делается не так. Нет, положительные примеры есть, но их мало и это обычно отдельные объекты: цветники на Иерусалимской лестнице или напротив Иргиредмета. В целом же — состояние удручающее. Сейчас Иркутск приближется к уровню совхоза «Верный путь золы с лучины Октября». Если выполнять хотя бы те рекомендации, что даны в книге для сельских поселений, наш областной центр заметно преобразится. Не знаю, что там читают по теме квалифицированные сотрудники Комитета городского обустройства и МКУ «Городская среда», но можно начать и с этой советской книги.

Книга

Том увеличенного формата. С учётом содержимого, можно было делать и обычного.

Надписи на корешке нет, хотя она была бы тут уместна и места полно

Сетка в книге четырёхколоночная. При этом вёрстка странная: очень часто используется узкая колонка в одну четверть полосы, хотя можно было бы при такой сетке и таком контенте верстать и в две четверти, и в три, — места хватает. Ещё можно было бы и сетку сделать посложнее, чтобы минимизировать количество таких узких колонок, но верстали для колхозников, им и так подойдёт. Ну узкая колонка узкой колонке рознь. В газете, например, они были бы плотными и с более-менее аккуратным правым краем. Здесь же они дурацкие, рваные. Свёрстанные по этой сетке с узкими колонками выходные данные (предпоследняя картинка в карусели) выглядят дико, с другой стороны — смело. Я испытываю le cringe, с одной стороны, с другой — хочется немедленно сделать где-нибудь так же.

Основной шрифт вполне обычный, а заголовочный — какая-то кривоватая адаптация «Гилл Санса»

Качество печати посредственное: хотя типичной советской несовмещёнки на фотографиях нет, но выходит всё каким-то слишком глухим, неконтактным, невыразительным. И дело не в том, что бумага не мелованная, а офсетная (которая будет глушить краски).

Каптала нет, что странно для такого переплёта

☉

Кнопка для единоразового взноса в поддержку выпуска книжных рецензий

​
​

Можете также войти в редсовет и влиять на темы новых книжных обзоров и их скорость появления (от 100 ₽ в месяц). И подписывайтесь на Телеграм-канал, там больше и бесплатно.

Текст

Зная мою любовь к мистификациям, жена заказала эту книгу в «Фаланстере» ко дню рождения. Если захотите подарить мне какую-нибудь книгу и не уверены, то воспользуйтесь подсказкой.

«Сибирские заметки» чиновника и сочинителя Ипполита Канарского в обработке М. Владимирского [Текст] / авт. науч. ст. А. Б. Каменский, Л. А. Ерамова, сост. и науч. ред. А. Б. Каменский; Нац. исслед. ун-т «Высшая школа экономики», 2011. — (Новые источники по истории России = Rossica Inedita). — 144 с. — 500 экз. — ИСБН 978-5-7598-2310-0 (в обл.), тираж 500 экземпляров

Только вторая треть этой книжицы — то произведение, что вынесено в заголовок. Первая треть — вступительное слово редактора, последняя треть — иллюстрации (старинные гравюры, рисунки и современные фотографии) а также документы, связанные с упоминавшимися или подразумевавшимися в предыдущих двух частях людьми. Наличие первой и третьей части обусловлено тем, что цель произведения, время его создания, имя автора и первого редактора немного в тумане, поэтому редактор и затеял небольшое расследование. Дело в том, что сам Канарский вроде бы как и существовал, его имя фигурирует не только на бумагах, оно было отлито в свинце и захоронено под Московскими воротами. При этом даты, упомянутые в воспоминаниях, не совпадают с датами из других источников. Непонятно, кто такой М. Владимирский, под редакцией которого вышли воспоминания ещё в позапрошлом веке. Странный жанр — это и не дневник, и не этнография повседневности. Вызывает вопрос дата написания этих заметок, насколько она удалена во времени от происходивших событий.

Сопоставляя небьющиеся даты и имена и наблюдая иные странности, исследователи сходятся во мнении:

жанр этого сочинения, и цель его создания отнюдь не очевидны. Более того, при внимательном знакомстве с текстом выясняется, что значительная часть содержащихся в нём сведений намеренно искажена, причём сделано то выборочно и довольно специфическим образом. Иначе говоря, можно предположить, что мы имеем дело со своего рода литературной мистификацией, но мистификацией особого рода, поскольку события вымышленные соседствуют в ней с вполне реальными.

Я перечёл заметки Канарского дважды (это всего пятьдесят страниц, меньше часа занимает один заход): в первый раз — отринул всё, что о чём мне рассказывали во вступительной статье; а во второй раз — прикладывая усилия к тому, чтобы найти те самые изощрённые искажения фактов. Отмечу, что не преуспел ни в одном случае, хотя поводы были.

Взять, например, историю о том, как автор добирался до Иркутска. Расстояния я брал по нынешним дорогам, но вряд ли раньше пути были короче.

Вас, возможно, тоже смутила скорость на перекладных лошадях от Тобольска. Хотя царь по России мог и 450 км в день проехать, и по Сибири можно было до 300 км в день пройти, но тут мне кажется, немного показания не бьются. И не бьются они не по злому умыслу, а потому что это не дневниковые записи, которые писались в моменте, а более поздние воспоминания. А там легко перепутать какие-нибудь даты. Это я точно знаю по себе: обращался некоторое время назад к мемуарам, связанным с моими поездками на велосипеде по Золотому кольцу и от Белого до Чёрного моря, очень удивлялся некоторым событиям, иные бы сейчас и не вспомнил, хотя прошло всего полтора десятка лет. Но так как записи я делал ежедневно (кроме тех нескольких случаев, когда не было интернета, но и тогда восстанавливал в общих чертах события минувших дней), то стоит доверять им, а не мне из 2023 года.

То же самое я думаю и про какие-то искажения в фактах — никакого особого специального умысла в этом нет. Иннокентий Иванович что-то где-то не так услышал, а потом, спустя время, врал как очевидец.

По своему характеру «… заметки» похожи на «Записки иркутских жителей», о которых я писал ранее (редактор отдельно упоминает произведения Катерины Алексеевны Авдеевой и Ивана Тимофеевича Калашникова из того сборника). В основном, посвящены жизни в Иркутске и поездкам по губернии (по земле и по морю): в Кяхту, в Нерчинск, Верхне-Удинск (ныне — Улан-Удэ), Тунку (и, видимо, места близ будущего Аршана). Особое внимание уделяется описанию обычаев и привычек братских, мунгал и китайцев. Видимо, экзотику Ипполиту Ивановичу было показать важнее и интереснее, чем описывать быть таких же русских.

Были в его повествовании и тарантиновские разговоры, и просто лирические отступления. Текст в силу этого терял однородность, посему всё читалось легко и живо, даже не нужно было делать никаких скидок на старый язык.

Книга

Оформление у серии делала студия «АБС-дизайн», но на сайте я упоминания об этом проекте не смог найти. Также не увидел этого проекта на сайте создателя макета и обложки Даниила Бондаренко. Может быть, это такая работа, которой они не гордятся. Но на мой вкус, если бы все книги в нашей стране делались хотя бы так, мы бы в другой стране жили.

Единственное, к чему у меня есть вопрос — это корешок. Для самостоятельного издания такую вёрстку нахожу нормальной, но в том, что она подойдёт для серийного оформления — сомневаюсь. Представьте, что кто-то будет покупать остальные тома серии и поставит их рядом. И тут этот Баден-Баден в нижней части.

Текст ориентирован в русской традиции

Мне очень понравилось, что в книге использованы клапана. Их здорово недооценивают, на них экономят при выпуске книг без твёрдого переплёта. Но с клапанами книга в мягкой обложке получает дополнительную жёсткость, её удобнее держать в руках. К тому же пространство на развороте можно использовать для визуализации данных или дополнительных материалов (в тексте этой книги ничего подходящего для этого не нашлось, поэтому развороты клапанов пусты).

Обложка из картона одностороннего мелования, внутренней запечатки нет

Кроме того, что здесь «усиленная» обложка, здесь ещё и шитый блок! Причём, если я всё правильно рассмотрел, то цветная вклейка находится прямо между тетрадок. И не между каких попало тетрадок, а сразу перед частью с приложениями. Люблю такое внимание к деталям.

Бумага блока желтоватая, но не газетная, как я прочёл в одной рецензии. Газетная бумага тонкая и рыхлая, а здесь — тонкая, но гладкая, поэтому краска ложится хорошо, не растекается, не так сильно просвечивается содержание оборота. Бумага тонирована в массе, чтобы отсылать нас на двести лет назад: желтоватая в основной части и сероватая в части с цветными вклейками.

Шрифт — Арно Про, вроде такого. Эта старостильная антиква подходит по эпохе и создаёт настроение. Также настроение создаёт и способ печати: чёрно-белую часть печатали, видимо, на ризографе, поэтому контур букв не гладкий, а немножко выщербленный, я сперва даже подумал, что под эту серию книг специально сделали немножко «состаренный» шрифт, но потом присмотрелся и разобрался. Настроение создаётся и вёрсткой. Чего стоят эти длиннющие заголовки (думаю, это тоже решение дизайнера книги, а не редакторов). Но в конце заголовков в текстах и на шмуцтитулах точки не стоят, это уже по-современному. Тем, кто обчитался Чихольда, может показаться, что внешнее поле узковато. Но я на неделе работал в РГБ с книгами, изданными в позапрошлом веке и там вполне себе встречались образцы с таким же зеркалом набора. И склонен думать, что это не всегда был результат подрезки изношенного края при реставрации или как результат переплёта первоначальным владельцем.

Крупно не показываю, ПДФ выложен на сайте ВШЭ, можете полистать там

Мне кажется, что средствами вёрстки стоило чуть иначе оформить сравнение редакций (страницы 16…19). Я бы одинаковым способом выделил все слова, полностью повторяющиеся в разных версиях текста, тогда бы различия стали видны яснее (из-за редактуры слова могли перекидываться в другую часть предложения и сейчас сравнивать не очень удобно).

Бабр на обложке — один из тех, о которых я писал ранее

☉

На новые книги

Подписывайтесь на Телеграм-канал про Иркутск. Также можете Войти в редсовет и влиять на темы новых книжных обзоров и их скорость появления.

Ещё одна книга из той стопки, которой меня угостил подписчик. Она прекрасно подойдёт тем, кто разбивает сад у частного дома. Какие-то элементы можно использовать и при проектировании зелёных зон возле многоквартирных домов, но там это будет сложнее реализовать: слишком много пользователей, сценариев и слабый контроль за незваным обслуживанием неквалифицированными сотрудниками городских служб и управляющей компанией.

Тим Ньюмер. Всё о планировке сада. Кладезь-Букс, 2007. Тираж 3000 экземпляров. ИСБН 978-5-93395-203-6

Обзор этой книги я задумывал таким, чтобы рассказать в нём, какие в России действуют регламенты по размещению строений на участке. И планировал, что этот раздел (да и весь обзор) отрецензирует Ольга Алексеевна Пантюхина, руководитель ландшафтной компании «Зелёный остров», эксперт Школы ландшафта. Потому что я вспомнил о серии её публикаций в Инстаграме на эту тему. Рецензию получить не удалось: «У вас достаточно подробно и ёмко», но взял комментарий:

Чем больше узнаю людей, тем больше люблю животных. Чем дольше мы пользуемся интернетом, тем больше ценим хорошие, качественные книги. Две книги Тима Ньюбери давно стоят на моей полке. Они прекрасны для начинающих — отличные планировочные решения, ценный подход с обозначением темы каждого сада, много замечательных советов и небанальных приемов. Кстати, совсем недавно мы записали небольшой обзор литературы для начинающих. И, конечно, книги Ньюбери там тоже есть.

В самом начале, у выходных данных, написано: «Рекомендации по подбору растений и уходу за ними учитывают климатические условия Великобритании, приблизительно соответствующие условиям российского Черноземья». С одной стороны, на широте Лондона находятся Белоцарск (ныне — Кызыл), Воронеж, Верхнеудинск (ныне — Улан-Удэ), Курск, Оренбург, Саратов, Улала (ныне — Горно-Алтайск). С другой стороны, климат островного государства сильно отличается: из-за Северо-Атлантического течения там настолько тепло, что растут пальмы (на одной из фотографий видны). У нас в упомянутом Черноземье климат умеренно-континентальный, он более суровый, чем умеренно-морской климат Великобритании, а в Иркутске он резко континентальный (с огромным влиянием долго нагревающегося и долго остывающего Байкала), поэтому нельзя бездумно брать все упомянутые растения и высаживать их по схеме. Где-то потребуется замена, где-то нужен будет дополнительный уход (укрытие на зиму), у каких-то растений цветение будет не в указанный период, а позже — это всё нужно учитывать.

Книга состоит из двух основных частей (планировка сада и элементы планировки сада) и дополнительных материалов.

Планировка сада

Предлагается пятнадцать типов садов, с двумя или тремя разновидностями:

При проектировании сада нужно руководствоваться теми же принципами, как при проектировании книги и как при любом другом дизайне. Сначала определить основное назначение: кто пользователи, какие у них обычные сценарии, что им может потребоваться. Затем — учесть прочие пожелания и потом — всё это разместить (согласно ограничениям закона).

Нашёл на Ютубе канал одного ландшафтного дизайнера, где он реконструирует в трёхмерном редакторе планы из книги и комментирует их (остановился на четырёх видео). Отмечает, что сделано с умом.

Рассказ о каждом подтипе сада в книге начинается с рисунка, который показывает сад из окна дома (потом следует ещё цветной трёхмерный рисунок общего вида участка, уже не анфас, а сверху-сбоку). Когда обычный человек начнёт проектировать участок, он может и забыть о том, что сад будет рассматриваться чаще всего с каких-то определённых мест: скамейка у забора, шезлонг на террасе или вот окна. Когда человек будет ходить по саду с инструментом или урожаем, он будет воспринимать сад краем глаза, ему в момент работы важнее будет ширина, правильность трассировок и удобство дорожек. Но наслаждаться посадками он будет с ограниченного количества видовых точек. Одна из них — окно.

В отзывах на книгу в онлайн-магазинах люди жалуются, что здесь предлагают решения только для маленьких участков, до десяти соток. Глупцы! Маловероятно, что дом выходит только одним фасадом на участок, такое может быть, если там и не участок, а палисадник у кондоминиума.

Обычно же дом располагается так, что у него на участок выходит не менее двух сторон. И тогда при проектировании большого участка можно использовать это и сделать так, чтобы с каждой его стороны был бы сад своего типа.

Вот как это сделано у нас.

Наш участок неправильной формы — прямоугольник с прилипшей трапецией.

1. Из главного окна видны ворота и — иначе пока никак не получается — туалетный домик. Чтобы его закрыть, я перетащил уже взрослый куст калины, через несколько лет домик будут совсем закрывать слива и сирень, что посажены специально для этого ближе к дому. На полпути от калитки к дому дорожку будет перегораживать арка — она визуально отделит более пустое пространство возле ворот (которое нельзя будет занимать) от уже облагороженной зоны ближе к дому (и скрывать туалетный домик от просмотра с других точек участка). На границе этой части участка со следующей уже растут несколько кустов жимолости, помогающие разграничить разные зоны.

2. Вдоль второй, длинной стороны дома располагается узкая полоска земли, которую мы отдали под огородные и ягодные дела. Здесь длинные высокие грядки справа и ягодные кусты — слева. В окно, выходящее на эту часть, мы обычно не смотрим, это веранда, куда лупит солнце, поэтому мы обычно не открываем шторы. Но даже если их открыть, то аккуратные параллельные ряды каркасов грядок выглядят прилично. Место для овощей на участке всё равно нужно, но отдавать ту его часть, которая всё время на виду, не хотелось. Компактно размещённые смородина, вишни, облепиха, а ещё — первый, маленький пруд с декоративной подпорной стенкой. Эта часть видна из дома и когда мы сидим на террасе. Пока вид портит доставшийся нам от предыдущих хозяев забор из уродливого тухлоцветного профнастила, но мы уже начали предпринимать шаги по его сокрытию.

3. Третья часть, позади дома, пока без определённых видовых точек, но в дальней части будет устроена беседка, откуда мы и будем смотреть (и с первого, и со второго уровня) на большой пруд, осыпь, цветники и дом.
    

Для разных типов садов чётко описывается ключевая особенность каждого, о которой люди могли и не задумываться. Например, вот что автор пишет о саде с огородом:

... все огороды похожи тем, что овощи и зелень традиционно высаживают ровными рядами, а также тем, что они редко выглядят привлекательными, особенно вне сезона.

И далее предлагаются способы выгодно использовать какие-нибудь особенности выбранного типа или минимизировать их антидекоративный эффект (для сада с огородом, например, схема «учитывает организованность и симметрию традиционного огорода, но дополняет их декоративными деталями и растительностью, которая хорошо сочетается с обычными огородными культурами»).

В описании каждой разновидности сада даются ключевые характеристики, а потом и на основной схеме, и на дополнительных эта идея по-разному реализуется, учитывая расположение дома и пропорции участков. Например, в двух разновидностях деревенского сада ключевые положения такие:

• современный сад: «огород скрывают от взгляда декоративные кустарники, а также арки над дорожкой, увитые вьющимися растениями»;
• маленький сад возле частного дома в городе: «основу сада образуют несколько высокорослых <...> кустарников и невысоких деревьев. Промежутки <...> заполнены кустарниками пониже и многолетниками <...>.

Сначала — определение функций каждой зоны, затем — определение видовых точек, потом уже — чертёж вида сверху.

Здесь тоже показывается вид сверху, и это цветной рисунок: разные тона зелёного показывают относительную высоту (газон — светлый, цветники — темнее, кусты — ещё темнее, деревья — самое тёмное), разными цветами также покрашены дорожки, строения и прочие объекты. Важно в этой схеме использование двух приёмов: это не контурный рисунок, а рисунок с заливками (здесь уместно вспомнить о двух школах варфреймостроения великого Влада Головача), деревья показываются не стволом, а кронами.

Отражая ту же ключевую идею очередного типа сада, автор предлагает несколько альтернативных планировок: для треугольного участка; для длинного узкого участка; для участка, один угол которого занимает дом, и так далее. Чтобы визуально отделить альтернативный вариант от основного, он не использует здесь заливку, показывает всё границами. Мне кажется, это нелучшее решение: лучше было бы оставить заливки, но сделать их в оттенках серого.

На двумерном плане подписаны объекты и перечислены растения, которые лучше бы подошли к этому типу сада. В отличие от основного текста, где латынь идёт в скобках, после перевода, здесь — почти всегда названия только на латыни (словарь — в конце книги). Но многое понятно сразу, без обращения к справочнику: Actinidia, Berberis, Clematis, Cupressus, Geranium, Heuchera, Hibiscus, Hosta, Iris, Jasminum, Lavandula, Lilium, Phlox, Rhododendron, Rosa, Rosmarinus, Sedum, Spiraea. Ну и лично мне уже были знакомы различные Acer, Pinus, Viburnuma. Хотя в тексте могут попадаться и ложные друзья переводчика: Cotinus — не котовник!

Автор учитывает также размещение барбекюшной зоны, беседки, гаража, кабинки для переодевания, качелей, компостной кучи (ящика), навесов, пергол, песочницы, сарая, сушилки для белья, теплицы, террасы. Какие-то объекты присутствуют часто (как сарай), какие-то редко (как кабинка для переодевания или барбекюшная зона), но нигде нет уличного туалета или септика.

Ньюмер не боится ставить объекты по диагонали, под углом к параллелям заборов. Это имеет смысл иногда использовать: для лучшей освещаемости, для декора или чтобы более эффективно зонировать. Делает он это, возможно, без оглядки на ограничения Великобритании, а, может быть, они там где-то вшиты, но я не нашёл прямого упоминания об этом. В нашем же случае, проектируя участок, нужно помнить о некоторых законодательных ограничениях, в первую очередь — СП 30-102-99 и СП 53.13330.2019. В интернетах много разных картинок, которые пытаются всё объяснить, но мне кажется, что они только больше запутывают: часть информации не показывают вовсе, а ту, что есть — показывают без соблюдения масштаба и оптимального взаимного расположения объектов.

Я решил сделать по-своему. Сначала — собрал ограничения.

• От границ участка, не выходящих на проезды до нежилых построек — 1 м.
• От границ участка до компостного ящика (или ямы, обязательно должно быть что-то) — 2 м.
• От границ участка до сортира — 2 м.
• От границ участка до септика — 2 м.
• От границ участка, не выходящих на проезды до дома — 3 м.
• От границ участка, выходящих на проезды до любых построек — 5 м.
• От границ участка до стволов кустарника — 1 м.
• От границ участка до стволов среднерослых деревьев — 2 м.
• От границ участка до стволов высокорослых деревьев — 4 м.
• От любых построек одного участка до любых построек другого участка — 6 м.
• От компостного ящика (ямы) до колодца — 8 м.
• От сортира до колодца — 8 м.
• От сортира до скважины — 12 м.
• От септика до скважины — 15 м.
• От бани до дома — 8 м.
• От душа до дома — 8 м.
• От септика до дома 5 м.
• От сортира до своего дома — 8 м.
• От сортира до соседнего дома — 12 м.

Кажется, что описано всё, но это не так. Нигде не указано расстояние от септика до дома, даже в большой статье „Тиньков-журнала“ о септиках ссылаются на недействующий норматив, а в действующих такого расстояния нет (в этом посте я буду использовать то, устаревшее значение, за неимением другого). Или ещё указано, что такое высокорослое дерево и среднерослое. Некоторые расстояния указаны в интервалах: например, от скважины до септика должно быть 30…50 м (это что, если больше 50 — то уже нарушение?). Есть исключения: например, вот это расстояние от скважины до септика невозможно выдержать в реальных условиях, поэтому если согласуете с государством, то можно расстояние сократить до 15 м (это значение я и буду использовать в посте). Или вот гараж: единственная постройка, которую можно (по согласованию с правлением садоводства) сделать заподлицо с забором.

Когда я изучал эти обязательные требования, то сильно удивлялся, насколько они оторваны от реальности. Если пройти по любому садоводству, то крайне затруднительно будет найти хотя бы один участок, где всё сделано по нормативам. Но люди продолжают там жить, строиться, существует рынок дач в сёлах и садоводствах. Взять хотя бы даже заборы: они должны быть сетчатыми, а внутренние могут быть сплошными только с письменного согласия соседей, а внешние могут быть сплошными только по решению общего собрания членов товарищества.

Ограничения понятны, в них есть резон: сплошные заборы или постройки близко к границам участков будут затенять территорию соседей; близко расположенные постройки пожароопасны; фекальные стоки не должны попадать в воду. Но как при этом можно всё это соблюсти на четырёх сотках, например, если ещё и посередине участка проходит дорога? А такое бывает, я сам видел подобное недоразумение. Советская власть однажды решила, что больно жирно иногда народ умудряется жить и раскулачила городских, порезав крупные участки в садоводствах так, чтобы получалось не меньше 4, не больше 10 соток.

На двух схемах ниже (одна — где красная линия идёт по длинной стороне участка, одна — по короткой) я попробовал реконструировать процесс освоения нового участка, с соблюдением нормативов. Взял участок в шесть соток, правильной формы. На нём размещал последовательно важные объекты, для каждого брал минимальные оптимальные значения. Можно размеры делать и меньше, и больше, менять их пропорции — всё это будет влиять на то пространство, что останется для дома. Да, чтобы правильно застроить участок, начинать нужно не с дома, а с прочих построек. Иначе потом для них место не найдётся.

Участок и красная линия
Зона возможного размещения хозяйственных построек (ситуация, когда проезд только с одной стороны)
Установка гаража
Установка бани
Установка сарая
Бурение скважины и определение её санитарных зон
Устройство компостера, монтаж септика
Основные хозяйственные постройки размещены на зоне, предназначенной для них
Зона возможного размещения дома
Зоны отчуждения от имеющихся построек
Зона, где можно строить дом, учитывая имеющиеся ограничения
Максимальные размеры дома
Финальная застройка участка

Сперва ставлю гараж. Я делаю допущение, что мне удалось договориться с правлением садоводства и сделать его вровень с забором. Гараж на одну машину.

Потом определяю место для бани. С одной стороны, можно было бы её поставить близко к гаражу, тогда бы зона отчуждения гаража сложилась бы с зоной отчуждения от бани и больше места осталось бы для дома. Но мне кажется, что функционально эти два строения нужно разнести друг от друга подальше. Поэтому я ставлю баню на другом конце участка. Делаю допущение, что я строюсь раньше соседей, поэтому ещё имею возможность поставить баню в одном метре от границы участка, ведь если бы соседи уже поставили что-то в метре от границы, мне пришлось бы все строения отодвигать от линии не на метр, а на целых пять.

Потом ставлю сарай. В общем-то, его можно ставить и гораздо ближе к бане или к гаражу, зона отчуждения у него совсем маленькая и погоды не делает. Но я решил закрепить им ещё один угол участка. Опять же действую так, будто соседи ещё ничего не построили.

Потом я бурю скважину, потому что есть объекты, которые будут привязаны к ней: септик и компостер.

Устанавливаю трёхсекционный компостер поближе к скважине и септик — подальше.

Теперь уже, отложив требуемые расстояния от заборов и от существующих построек (расстояние от компостера до дома найти не удалось, сделал условный метр), нахожу пространство для установки дома. Размещаю его как прямоугольник со стенами, параллельными сторонам участка (для всех строений тот же принцип). Но и дом, и другие постройки можно размещать по диагонали, чтобы целесообразнее использовать конфигурацию конкретного участка, учитывая и движение солнца. В моих примерах после определения пятна возможной жилой застройки (зелёная клякса) попытка разместить дом под углом не давала выигрыша в площади, а иногда она даже уменьшалась.

На свободное место уже можно сажать деревья, искать место для беседки, теплицы и других строений.

Участок и красная линия
Зона возможного размещения хозяйственных построек (ситуация, когда проезд только с одной стороны)
Установка гаража
Установка бани
Установка сарая
Бурение скважины и определение её санитарных зон
Устройство компостера, монтаж септика
Основные хозяйственные постройки размещены на зоне, предназначенной для них
Зона возможного размещения дома
Зоны отчуждения от имеющихся построек
Зона, где можно строить дом, учитывая имеющиеся ограничения
Максимальные размеры дома
Финальная застройка участка

Элементы планировки сада

Вторая часть книги рассказывает об отдельных элементах, что используются при планировании сада:

• пруды, ручьи и другие водные сооружения;
• альпинарии (альпийская горка и каменистая осыпь);
• перголы и арки;
• беседки, павильоны и беседки из зелени;
• внутренние дворики и участки с мощением;
• лестницы, склоны и перепады уровней;
• стены и ограды;
• решётки и экраны;
• клумбы и бордюры;
• сады из пряных трав;
• горшки и другие контейнеры.

Написано доступно, иллюстрации понятные. Для начинающего садовода — ничего другого и не нужно. Останавливаться на обсуждении этого не стану.

Дополнительные материалы

Два раздела: в одном перечислены растения, упоминавшиеся в проектах первой части книги, даны их краткие характеристики, иногда рядом есть фото или рисунок. Второй раздел — именной указатель. Многим книгам такого рода справочного аппарата не хватает.

Оформление

Книга сделана добротно. Аккуратная вёрстка, понятные иллюстрации. Обложка на картоне одностороннего мелования, поэтому внутренняя сторона приятной такой лёгкой естественной желтизны. Обложка снаружи покрыта глянцевым ламинатом, что удешевляет издание, но если делать мягкий переплёт, то выбор-то не велик. Здесь в оформлении обложки использованы иллюстрации из книги (за границей тоже так делали), но было у нас издание, оформленное так же, как серия Хессайона.

В русской традиции

Бумага внутри не меловка, поэтому ничего не бликует, но цвета в то же время переданы довольно точно. Да, немного приглушённо, но это ничего

Книга не просто склеена, а ещё сшита потетрадно. Поэтому её можно открывать без риска получить выпадающие листы.

Картинки крупно не даю: легко найти в сети и крупные фотографии отдельных разворотов в других рецензиях, и даже пиратские ПДФы, где всё очень подробно

☉
Кнопка для единоразового взноса в поддержку выпуска книжных рецензий

​

Войти в редсовет и влиять на темы новых книжных обзоров и их скорость появления. Ну или просто подписывайтесь на Телеграм-канал, там больше (но не книжного).