📖 Французская классическая эпиграмма

Книгу купил в букинистическом «Букбокс»

Сдано в набор 5 июля 1977, подписано к печати — 5 мая 1978, а год выпуска — 1979. Интересно, что там за драма была — долго согласовывали криповые иллюстрации?

Перевод всех эпиграмм сделал Владимир Соловьёв. Предисловие написал Михайлов (Александр Алексеевич?). Издание оформлено Владимиром Носковым. Я книгу и выбрал по одёжке: небольшой формат и гравюры в две контрастные краски очень подкупали. Об оформлении я напишу в конце поста.

Автора предисловия я вынес не случайно. Без него понять жанр было бы сложнее. Я всегда читаю не только основной текст книги, а все предисловия, вступления, послесловия и вам рекомендую — помогает понять контекст, навести фокус. Без А. Михайлова я бы не узнал, что было две разновидности эпиграмм — антологическая (античная) и сатирическая (где наибольшего успеха добились французы). О том, как жанр развивался от пресного констатирующего короткого стихотворения до ироничного, саркастического высказывания. Как затем, на излёте, он от высмеивания дошёл до поучений и превратился в басню. А там, с размазыванием границ жанра, наступил упадок и где сейчас эти эпиграммы?

Эпиграммы собраны в хронологическом порядке, чтобы показать трёхсотлетнее развитие жанра. Стихи достаточно разнообразны — некоторые сейчас кажутся беззубыми (возможно, я вне контекста или тогда люди были чувствительнее). Есть скабрёзные — про похоть, флатуленцию, пьянство.

Многие, хотя звучат старомодно, но содержание совершенно современное. Вот вам про Инстаграм-див каких-нибудь.

Бернар де Ла Моннуа
На некоторых придворных дам
Они, поддельные снаружи,
Поддельны и в душе к тому же.
Румян и фальши их лиши,
Лишишь и тела, и души.

А вот про российскую судебную систему.

Жан-Батист Руссо
Совет судьи
— Начать ли тяжбу мне с моим соседом? —
У одного судьи спросил истец.
— В Сорбонну обратись к законоведам, —
Подумав, посоветовал мудрец. —
Коль выяснится с самого начала,
Что все права на стороне твоей,
То лучше не судись — надежды мало;
Коль на чужой — судись и не робей.

Сами знаете о ком.

Робер Понс де Вердер
Соглашателю
Во всём согласен ты со мною.
И, право, это не беда.
Но, чтобы, друг, нас было двое,
Противоречь хоть иногда.

Оформление

Формат книги выбран удачно: каждая эпиграмма должна быть на своей странице, шрифт при этом не должен быть конским — всё же не детская литература. Поэтому всё естественно — небольшому жанру небольшой формат.

Обложка перетянута тканевым переплёным материалом в тон одной из красок, исользовавшихся в гравюрах. Тиснение золотой фольгой и красноватой краской, которая выглядит глухо на переплёте, а когда попадает на фольгу, то в этом месте блестит перламутрово-красным (заметнее всего эти точки не корешке). Необычно.

Есть суперобложка. Ничего необычного — глянцевая ламинация, две двуцветные иллюстрации. Я уверен, что там нет чёрной краски, а этот эффект проявляется в местах наложения бирюзовой и бордовой.

Переливчатые точки на фотографии не видны, вживую сам не сразу заметил

Обрез покрашен серым, но только сверху — не обращал раньше внимания, может, и были какие-то ещё книги, где с обрезом поступали аналогично, поэтому пока не знаю, чем обусловлено такое решение.

Каптал тоже серый, в тон обрезу. Выглядит хорошо. А вот ляссе — скорее белое. Могли бы сделать и серым, но мне кажется, это было бы хуже: оно было бы больше на себя брало внимания во время чтения. А так — даже заметнее, где закладка.

Форзац и нахзац одинаковые. Но хорошо, что их вообще оформили, не посчитали это излишеством.

Бумага глянцевая матовая. Спасибо, что не глянцевая, но всё равно я считаю, что меловка для такого издания — ошибочный выбор. Конечно, в СССР конца семидесятых не было такого выбора, как у нас сейчас, поэтому — можно понять и простить. Спустя сорок лет бумага приятно немного пожелтела, но блики никуда не делись. Поэтому сложно было фотографировать.

Печать высокая. Соответствует.

Вёрстка

Гарнитура Елизаветинская. Почти предсказуемый выбор. На том советском безрыбье тут могла оказаться ещё Академическая, например и ещё Балтика или Банниковская. Ну и хорошо, что Елизаветинская (обожаю её щ). Потому что я видел её крайне редко, чаще в таких целях использовали Академическую.

Набор классический. Читать текст было легко, хотя заглавные в заголовках я бы раздвинул.

А вот пользоваться комментариями было трудно. Они были не на каждую эпиграмму, но прочитать сначала их все, а потом — комментарии — плохой вариант. Потому что иногда для понимания эпиграммы нужно было знать контекст прямо сразу. А иногда это было невозможно, потому что и какие-то термины устарели — перелой, например, и какие-то моменты истории Франции широкому кругу людей, подвергшихся советско-российскому образованию, непонятны. После каждой эпиграммы открывать комментарии и сверяться, нет ли там чего-то такого, что сделает её смысл понятнее или богаче — неудобно.

Я бы решил это иначе. Определения некоторых слов написал бы прямо на той же полосе в сноске. А большие комментарии (краткие биографические сведения об авторе, например), так и оставил бы в конце, но поставил бы метку, что конкретно к этому стихотворению есть дополнительный материал. А там человек бы уже сам решал — нужно ему это или нет.