Включите для атмосферы аудиосопровождение: прогулка зимним вечером вокруг и внутри квартала (я буду незримо присутствовать в шарканье куртки). Продолжительности должно хватить как раз до конца материала.

В предыдущей части я рассказывал о том, что было в квартале № 130 Иркутска до его реновации; как этот проект получил свои названия, какие были варианты и как следовало бы его назвать; какую идею закладывали инициаторы и получали ли за это награды. Сегодня расскажу о том, что же получилось и как развивалось десять лет. Буду использовать результаты исследования, проводившегося к пятилетию открытия «Иркутской слободы», в котором я принимал посильное участие. Работа не была оплачена, опубликована и использована заказчиком, поэтому детали её раскрывать не буду.

Похожие обзоры уже делали и противовластный Иркутский блог, и провластное Ирк.ру, говорят они одно и то же. Так что меня нельзя будет упрекнуть в ангажированности и предвзятости.

Февраль-2017, кварталу уже пять лет. За это время всё незавершённое должно было бы завершиться, а завершённое — начать развиваться или деградировать. Фотографии листайте параллельно с нижней каруселью, чтобы понять, куда был направлен вектор

Февраль-2022, кварталу десять лет. Постарался снять всё то же самое с тех же самых точек, в том же ракурсе.
Здесь подборка, связанная в большей степени с пешеходной средой, но обращайте внимание также и на остальное: как вырастают и исчезают пристрои, реклама, вывески, озеленение

Позиция, которая широко транслировалась и транслируется сми, следующая:

Благодаря 130-му кварталу в центре внимания оказалось сохранение фоновой деревянной исторической застройки. Раньше она считалась мусором и шла под снос. Опыт «Иркутской слободы» доказал, что исторические здания могут быть привлекательны для инвестиций.

А вот Олег Владимирович Беседин в 2011 году высказал иную точку зрения:

Есть подозрение, что этот проект может противоположно отразиться на судьбе старого Иркутска. Искусственное и юбилейно-поспешное создание этого макета в натуральную величину нескольких домов, наподобие показушно-неживой деревни Тальцы, вместо сохранения и восстановления существующей исторической среды даст право «градостроителям» снести под офисы и супермаркеты всю оставшуюся старую застройку лакомой территории центра, как и сейчас, всё более обезображивая и уничтожая пластиковым «евродизайном» историческое лицо города...

И мне кажется, что он был прав. Позиция «ну вот есть же целый исторический квартал в городе и целая историческая деревня за городом — хватит» становится обычной. Отсюда и без особых возмущений проходит очередная «оптимизация» количества памятников (предыдущая крупная случилась накануне постройки обсуждаемого квартала — в 2008 году).

Вот вы знакомы с позицией «Союза архитекторов» по этому поводу, например? Или ещё какого-нибудь ведомства, организации, связанной с архитектурой и культурным наследием? (Похоже, что ситуация такая же, как с Востсибуглём — моя хата с краю.)

В 2018 году Алексей Викторович Петров™ организовывал круглый стол «130-й квартал семь лет спустя: итоги и мнения». Две точки зрения: «надо ли сносить этот квартал», или же «какая удача, что такой проект создан» — защищали Сергей Юрьевич Маяренков и Владимир Севастьянович Демчиков. По ходу дискуссии Алексей Викторович устраивал голосования, чтобы посмотреть, что думают зрители и менялась ли их точка зрения. Не помню, какое было соотношение сил (к сожалению, видеозаписи или протокола текстом найти не удалось), но я точно изменил точку зрения, выслушав аргументы обеих сторон. Карфаген должен быть разрушен.

Вы, возможно, тоже пока думаете иначе. Но давайте я вам расскажу немного об этой территории с разных сторон. Как там соблюдали исходный замысел и что строили на самом деле.

Строительство

Начну с того, что квартал так и не завершён: по соседству с «Модным кварталом» большой пустырь с недостроем и брошеным строительным мусором.

О дальнем углу квартала предпочитают не вспоминать

Реализация проекта пошла не совсем так, как должна была. Выяснилось, что ряд обычных для позапрошлого века технологий невозможно повторить.

Местная промышленность оказалась неспособна произвести необходимое количество деревянных окон. Поэтому в памятниках стоят окна, изготовленные по старинным технологиям, — из ПВХ и алюминия, а не по древним, из дерева.

Брандмауэрные стены и цокольные этажи планировались из местного песчаника, но оказалось, что в Иркутске сейчас вообще не добывают никаких натуральных отделочных материалов. Как я понял из рассказов архитекторов, участвовавших в проекте, даже плитка была не отечественная, а из Китая. Только цоколь планетария облицован отечественной плиткой — из Екатеринбурга. По цвету она близка к тому песчанику, но фактура и размер элементов не те.

Кирпич не везде использовался соответствующий историческому. Понятно, что у него другие пропорции, но ведь ещё и тон отличается. И ладно, если он хотя бы красный, так ведь там использовали и не характерный для исторического Иркутска жёлтый. А кирпич, пусть и жёлтый, не то же самое, что песчаник: тон другой, и фактура, и в кладке массивных элементов из натурального камня нет такой дробности, как в кирпичной.

Иногда плитки не хватало, приходилось идти в типографию

Было много нарушений, и не связанных с материалами. «Иркутская слобода» сильно ушла в коммерческую сторону, а некоторые объекты потеряли контроль в реализации после прихода новой команды и начала второго этапа проекта — летом 2011 года.

Заранее прошу прощения, цитирую Сергея Юрьевича по статье Юлии Ли:

Все существующие иркутские памятники обладают низкими потолками, внутри много перегородок и комнат. Там нет места общественным проектам. Поэтому некоторыми вещами пришлось поступиться: сделать объекты из нового бревна, а не гнилого старого; вкопать сохранённые строения в землю, сделав большие цоколи — благодаря этому созданы крупные коммерческие площади. (Отмечу как человек, который проходил обучение реставрации объектов культурного наследия: никто из гнилого дерева ничего не строит, здесь Маяренков передёргивает, чтобы легитимизировать свою позицию.)

То есть разработчики концепции заявляли об историчности домов, а делалось что-то по мотивам дачного зодчества конца двадцатого века. Вот с таким подходом площади базовых объектов увеличились втрое. Строители (инвесторы) надстраивали дома, изменяли их внешний вид, пропорции, сомасштабность. Например — завышали цоколи. По проекту высота должна быть до 3,3 м. Верхняя терраса состояла из двух уровней, обыгрывая рельеф: от Летне-Байкальской Летне-Байкальской (ныне Седова) был промежуточный уровень, потом перепад в 3,3 м и пешеходный бульвар. Но внезапно верхняя терраса из двух полутеррас превратилась в одну. А стенка выросла почти в 5-метровую.

Хотя эта территория и планировалась как историческая, тем не менее уже с самого начала проектировщики договорились, что сохраняться будут только дома, без дворовых построек. Я думаю, что это в целом допустимо: тут же не музей вроде Тальцов. Но один из элементов усадебной застройки справедливо закладывался в концепцию и в большинстве лотов в смете фигурировал. Речь идёт о заплотах — высоких глухих деревянных заборах (посмотрите на рендеры в предыдущем посте). Оставить их — правильное решение со всех сторон, но чего думать, когда трясти надо: инвесторы не стали строить заплоты, а потом начали придумывать костыли, которые бы решали вот ту самую задачу, решение которой они сами уничтожили.

Заплоты показывали бы людям, которые пришли на территорию квартала, что они находятся в своём особом, замкнутом месте. Это психологически более располагает, расслабляет. Заплоты бы не мешать попадать на территорию квартала: есть определённые точки входа, где ограждения и не предполагались. С глухим забором стало бы меньше шума и пыли у летних веранд ресторанов, что размещены вдоль насыщенных автомобилями улиц. Ну и выглядело бы это более исторично.

Проект предусматривал историческое расположение домов: их не стали ставить более тесно, чем это было в реальности. Но бизнес начал превращать застройку из дисперсной в непрерывную, что и разрушает концепцию, и опасно с точки зрения пожарной безопасности.

Также из-за вмешательства в проект не получились запланированный амфитеатр и универсальная лестница (о ней будет ниже подробнее), «Проект „Байкал“», № 63, 2020.

Здесь должен был быть амфитеатр и многофункциональная лестница. Представьте, что она продолжалась бы вперёд, шла над проезжей частью. Предполагалось, что это стало бы сценой. В каком-то качестве это так сейчас и работает, но не так широко, как планировалось. На фото с сайта областного правительства выступление нашего хора (меня можно разглядеть) на Дне славянской письменности и культуры в 2022 году

Самострои и самозахваты

Неправильное строительство запланированного дало моральное право к потребительскому, хищническому, хамскому отношению к этой территории в будущем.

Когда через пару лет после «открытия» квартал набрал популярность, начали массово вырастать самострои в виде беседок, веранд и даже капитальных сооружений. Например, площадь «Кинзы» вдвое меньше площади «временных сооружений» вокруг неё.

Или вот был ещё случай. Владелец участка своевольно, без согласований, поставил «временную» деревянную постройку — «веранду» ресторана — на канализационный колодец, полностью перекрыв доступ к нему. И когда в соседнем здании возникли проблемы с канализацией и нужно было для их устранения попасть в колодец, он эту веранду разбирать отказался.

Арендаторы и собственники демонтируют элементы отделки, заложенные проектом.

С вывесками и рекламой всё плохо не вдруг, кстати, а ещё с 2013 года. Уже тогда 90% вывесок были не согласованы. Это всё тянется годами: вот осенью прошлого года про это говорил мэр, посетивший квартал с официальным визитом вместе с заместителями — главами Правобережного округа и Комитета городского обустройства в сентябре 2021 года. Но у меня есть основания считать, что департамент Анны Александровны Дудкевич сможет изменить ситуацию в ближайшее время. Если бы не специальный режим, введённый после февральского события, это сделать было бы проще.

В таких одиноких каруселях тут и далее будут фотографии, сделанные в 2017 и в 2022 годах, каждый раз — обычный обход вокруг квартала по периметру, вдоль двух основных аллей и по перёк — по лестницам. То есть это обычная ситуация в какой-то один день, у меня не было задачи (и времени) ходить туда постоянно и подлавливать случаи, чтобы у каждого здания было бы что-то не так: с рекламой, с тротуарами, с парковкой и так далее. То есть это всё — рядовое состояние. Может быть, бывает получше, может быть, и ещё хуже

В результате таких вторжений в облик домов среда деградирует. Страдает эстетика, русский деревянный квартал ещё больше начинает походить на среднеазиатский базар; нарушаются пешеходные связи (проходы, лестницы с разных уровней визуально или физически перекрываются верандами). И это снижение просачиваемости снижает посещаемость заведений, находящихся у подошвы холма.

Юрий Коренев рассказывал, что просил мэрию разобраться. Было несколько проверок, в ходе которых выяснилось, что у некоторых торгашей есть договор аренды. Собственники земли так и заявляют: «Это моя территория, кого хочу там, того и ставлю». На этом надзор заканчивается.

Пристрои, веранды в первом и втором уровне (кстати говоря, веранды и террасы не были характерным элементом иркутского дома, они не прижились, об этом попозже расскажу), ларьки и прочие «нестационарные» и нестационарные конструкции, которых не должно было быть

Сгорел сарай, гори и хата — начались отклонения от проекта, чего бы и не поставить ещё и памятник какой-нибудь. И внедрили скульптуру чудовища на могилах (там, где при советской власти планировали поставить памятник декабристам). Сам по себе Бабр как персонаж мне нравится, монумент тоже запоминающийся, но ему место не здесь, хвостом к храму. И это не только моя точка зрения, есть люди и поумнее, и повесомее, кто тоже в своё время говорил об этом.

Анус химеры приветствует иркутян и гостей города

Функциональное заполнение

За границей жить в деревянных домах престижно, ими владеют в основном состоятельные люди. В Иркутске же они стоят как приговоренные: их огородили со всех сторон и ждут, когда они превратятся в гнилушки. Это не вина людей, это наше общее горе — последствия советской власти.

Сейчас в Иркутске появляются люди, которые хотят жить в деревянных домах. В «Иркутской слободе» тоже планировалась жилая функция, и не только гостиничная. Я заранее извиняюсь, но процитирую статью с Ирк.ру о пятилетии квартала:

Изначально в квартале планировалось достаточно много жилья. Но, когда коммерческие функции начали зарождаться, жильё было вытеснено. Мы искренне привлекали и продавали дома под жильё, но их просто никто не покупал, — объяснил Сергей Маяренков. — Во-первых, дорого, а во-вторых, сразу было понятно, что здесь будет общественное пространство. Сейчас те, кто отдыхают в гостиницах, жалуются на шум и говорят, что спать невозможно.

А вот построили бы заплоты, не отходили бы от концепции и проектных решений, сделали бы дизайн-код с регулированием аудиочасти… Отмечу, что я не проводил такого большого исследования по шуму в номерах, как Сергей Юрьевич, из моих знакомых номера там снимали только в «Географии», говорят, вполне себе тихо. Но и если бы там действительно было так шумно, как сказано в приведённой цитате, то, мне кажется, гостиницы и хостелы там бы закрылись давно, но нет.

В предыдущем посте по теме в главе «Проект» я рассказывал, какое функциональное наполнение планировалось. Ожидалось, что будет много объектов, связанных культурой, а не обжорный ряд или торговые развалы. Заранее прошу прощения, но снова процитирую самизнаетекого:

Мы старались задать комплекс­ное разнообразие, чтобы там были не только ресторанные или торговые функции. Проект «держали» до момента, пока 20 % площадей не стали предназначаться для соцучреждений. Там есть несколько музеев, планетарий, галерея — под неё мы землю отдавали бесплатно, муниципальные здания и куча других некоммерческих объектов.

Действительно, на этой территории есть несколько музеев, там даже до 2013 года находилась букинистическая «Книжная лавка» Гольдфарба — говорят, съехала из-за высокой арендной ставки. Ну кому как не Станиславу Иосифовичу знать, почём тут недвижимость: он владеет здесь землёй и зданием. Предпочитает сдавать его не под культурные проекты и соцучреждения, а под магазин шмоток и китайское кафе.

Какого-то прямо уж широкого «комплексного разнообразия функций» здесь не наблюдается. Даже кофейни посъезжали — и самая первая в Иркутске обжарочная «Мастерская кофе», и самая иркутская сеть «Кастро». Зато открылось то, без чего невозможно представить ни один исторический русский квартал в Сибири, — секс-шоп съ ​самотыками​ калёными и ​луноми​ мягкими для утѣхъ плотскихъ.

Не организована была и эксплуатация «Иркутской слободы». Совсем недавно (в этом году) упомянутый выше Гольдфарб организовал товарищество собственников недвижимости «130-й квартал». Может быть, это и есть та самая управляющая компания, которой так не хватает этой территории. Ну, поживём — увидим.

До этого управляющей компании, обслуживающей квартал, не было. Ну, раньше (2011…2017) было ООО «Иркутская слобода», которое, судя по кодам, занималось тем, чем должна заниматься управляющая компания. Но судя по тому, как территория обслуживалась, и по тому, что ООО обанкротилось, плохо занималось. Хотя и директор, и его заместитель делали всё, что могли.

Юрий Евгеньевич Коренев в частной беседе рассказывал мне, что управляющая компания не справляется. Что не может организовать даже новогоднее украшение территории. И на праздничную иллюминацию скидывались в частном порядке он и ещё некоторые предприниматели.

Ну или мой пример. Дыру в ступеньке лестницы у «Кейк Хоума» ремонтировали пять месяцев. А должны были — в течение пяти дней.

Это всё у меня не вяжется с заявлениями некоторых деятелей о том, что этот квартал только одних налогов генерирует в год на миллиард. Может быть, я просто тупой.

Деревянный декор уже разваливается; облицовочная плитка отпадает от вертикальных поверхностей, отстаёт от горизонтальных; проходы не чистятся; поверхности покрыты надписями; встроенные светильники разбиты; мафы не ремонтируются

Регламент территории

В статье «Есть все права на регламент» (и немного в статье «Принципы разработки и реализации проекта комплексной регенерации исторического квартала Иркутска в границах улиц 3-го Июля, Седова, Кожова») журнала «Проект „Байкал“», № 22, 2009 рассказывается о том, что нужно было бы сделать, чтобы Иркутская слобода не деградировала. Предлагалось воспользоваться европейским опытом и разработать для этой территории отдельный дизайн-код: «Зональный правовой регламент квартала».

Зональный правовой регламент в Дрездене состоит, например, из «Регламента функционального использования», «Регламента образа», включающего «Концепцию по использованию рекламы в исторической среде», «Концепцию цветового решения», «Регламент по реновации архитектурных объектов Фрауенкирхе», а также «Регламента средовых качеств». (Вот такой подход бы нужно положить в основу дизайн-кода всего Иркутска в будущем.) В этом квартале ничего такого не было и до сих пор нет. Даже отдельный вид зданий никак не зафиксирован.

Вот пример. Шёл по своим делам и увидел, как у одного из домов вдруг выпили нижний венец и остеклением закрыли балясины. Мне было очевидно, что это — нарушение исторического облика.

Я сообщил в администрацию и получил от них ответ: «Ну изуродовали здание и изуродовали, у нас лапки».

Письмо №945-70-5155/22 от 08.12.22, авторство Н. Д. Труфановой, подписано Е. А. Харитоновым

На Яндекс-панорамах видно, что в 2014 году всё ещё было более-менее (если не учитывать окна). В 2020 уже появилось остекление веранды, но балясины ещё находились перед ними и как-то маскировали это изменение. Теперь же всё. А сделали бы юристы свою работу в своё время правильно...

Соавтор концепции «Иркутской слободы» и проекта планировки Андрей Юрьевич Макаров обратил внимание на основную проблему территории. При разработке проекта планировки не были сделаны правила зонирования застройки, обязательные по градостроительному кодексу. А нет этого документа — всё можно.

Поэтому убрали палисадники, выкорчевали деревья, не построили исторические красивые резные заборы, зато надстроили мансарды. Если бы сделанный проект планировки сопровождался правилами зонирования застройки, где были бы учтены все условия, были бы обозначены даже материалы цоколей и их высота, малые формы, то нарушений при реализации проекта удалось бы избежать.

Только ПЗЗ (правила землепользования и застройки) способны однозначно и жёстко задать правила совместного использования территории, препятствующие своевольному захвату общественных пространств, размещению на территориях общего пользования временных сооружений, самовольному изменению внешнего вида капитальных строений за счёт появления пристроев, уничтожению зелени и так далее.

Эти правила также могут регулировать внешний вид квартала, препятствуя появлению визуального мусора: хаотичной рекламы, не учитывающей окружение; временных торговых киосков, которые внешним видом часто представляют собой примитивные сараи; попыток навесить на торговые киоски самодельный декор в виде примитивных деревянных накладок (не имеющих общего с историческими прототипами), по мнению малообразованных владельцев, украшающих, а на деле — уродующих квартал.

К сожалению, люди, занимавшиеся юридическим сопровождением этого проекта, в своё время его не защитили. И можно было бы поблагодарить кого следует за то, что сейчас происходит шанхайкеизация территории, вот знать бы только, кто это был. А ведь ничего радикально нового в регламенте отдельной территории внутри города нет, к тому моменту в Иркутске уже была ограничена, например, зона исторического поселения и несколько других территорий, с более строгими правилами застройки и размещения рекламных и информационных конструкций.

Лишь спустя несколько лет после «сдачи» квартала вопросом ПЗЗ в какой-то степени стали интересоваться. В августе аж 2017 года Елена Ивановна Григорьева говорила, что заканчивается работа над ПЗЗ, которые определят плотность застройки и другие параметры и укажут буквально 4-5 мест, где могут быть временные сооружения (с чётким определением, что такое «временное сооружение»). Ввод этих правил должен был вернуть ситуацию на уровень, приближенный к первоначальному замыслу создателей квартала. И тогда собственники если и возводили бы некапитальные строения, то именно разборные сезонные сооружения и в тех местах, где это можно. Иначе зачем воссоздавались памятники и средовая деревянная застройка, если они загораживаются стихийными самостроями? (журнал «Проект „Байкал“», № 53, 2017).

В марте 2018 году Елена Ивановна снова говорила про ПЗЗ на дискуссионном клубе в Доме архитектора. При обсуждении реплики о большом количестве в «историческом» 130-м квартале надписей на иностранных языках сказала, что «в прошлом году были утверждены строжайшие ПЗЗ, сейчас городской администрации следует напомнить собственникам об этом и проводить последовательную градостроительную политику, не позволяя нарушать ПЗЗ. В прошлом году политика была такая: собственники и арендаторы дорабатывают летний сезон со своими сооружениями, а по его окончании приведут в соответствие с Правилами зелень, рекламу и всё остальное, строго прописанное». (Журнал «Проект „Байкал“», № 56, 2018.)

А теперь посмотрим, как ещё отсутствие регламента повлияло на развитие (упадок) гордости Иркутска.

Пешеходная доступность

Авторы планировали, что у квартала будет высокая пешеходная доступность и просачиваемость. Ну, давайте посмотрим на доступность и просачиваемость.

С пешеходной доступностью оказалось не очень. Проектировщики были так увлечены идеей пешеходной связи через надземный пешеходный переход, о котором писал выше, что не обустроили достаточное количество наземных переходов, расположенных по линиям желаний.

Переходов не хватает на перегорах между перекрёстками. Также непродуманная система переходов до сих пор на и каждом перекрёстке

Создание надземников — часть древней идеи советских архитекторов, так называемого зелёного луча — ряда разного рода садов от Ушаковки к Ангаре через площадь Конституции и Иерусалимскую гору. После распада СССР городские кварталы вдоль планируемого зелёного луча застраивались без оглядки на эту градостроительную идею, и теперь нужно обладать изощрённой фантазией, чтобы разглядеть неразрывную и прямую линию зелени.

Надземный переход от Музыкального театра нужен, потому что перепад высоты есть, это глупо отрицать и не использовать. Но это вовсе не означает, что не нужно было там же делать ещё и обычный наземный переход для тех, кому нужно перейти улицу с подошвы горы, в одном уровне. Наземный переход здесь общественность пробила только после гибели человека.

Второй планировался как логичное продолжениее первого, он должен был вести над Зимне-Байкальской (ныне — 3 Июля) к набережной. Тогда бы люди, двигающиеся со стороны Музыкального театра, плавно спускались бы с высоты Иерусалимской горы к берегу Ангары, двигаясь всё время по прямой. Это действительно правильное и хорошее решение. Но только второй надземник не построили, и я не уверен, что сейчас получится его аккуратно уместить в уже сформированной среде.

Рендер и современное фото «Модного квартала». В правой части — несостоявшийся второй надземный переход (с сайта строителей — «Золотая капитель»)

Хотя в проекте планировалось несколько входов на территорию квартала и в каком-то виде они реализованы, люди воспринимают как основной тот, что у памятника Бабру. Архитекторы же видели как парадный вход тот, что у надземника. Это искажение возникло из-за зелёного луча, занявшего в их мозгу непропорционально большое место. Нужно было признать, что благодаря «Новому городу» это уже фантом и реальность такова, что никакого луча там нет и не появится, если только не снести немного жилых комплексов. Однако до сих пор на всяких презентациях развития территорий труп «зелёного диаметра» достают, пускают через него ток и заставляют дёргаться, как будто бы есть ещё какой-то потенциал в таком пешеходном маршруте.

Согласно опросу пятилетней давности, большинство приезжающих сюда (71 % всех пользующихся общественным транспортом, 54 % от всех опрошенных) входят на территорию квартала со стороны памятника Бабру. Даже если посетители идут в «Модный квартал», они не стремятся проехать дольше и выйти поближе к нему, им важно пройти по благоустроенной зоне (что полностью не совпадает с замыслом проектировщиков, тут они молодцы).

Вход у Бабра естественным образом стал главным входом: отсюда ближе всего к остановкам. Однако обустроен он был таким образом, что пешеходные переходы не приводили сразу к лестнице и люди пёрли по грунту, меся грязь. Неустроенность пешеходной доступности представляется людям сразу, чтобы они и не ждали ничего лучшего дальше.

А от одной из значимых остановок трамвая — под Крестовской церковью — вообще не было прямого прохода, люди шли через два светофора буквой П, забивая узкий тротуар на углу.

Огромный асфальтовый полигон стрелки 130-го квартала позволял установить островки безопасности десятилетия назад, но они появились лишь осенью 2022 года. Эти островки позволяли бы накапливать пешеходов не только на узком тротуаре, а и на середине пути многополосной проезжей части; канализировать потоки машин; уменьшить пешеходной фазу за счёт устройства безопасной фазы на просачивание. В какой-то степени это всё было реализовано, но реализовано с ошибками. Но это можно будет исправить в будущем (жаль, конечно, что сразу не сделали как надо).

Как было, как надо было бы сделать, как сложилось (как сделали в 2022 году, добавлю позже)

Дальше люди могут идти по окаймляющим квартал улицам или по двум центральным аллеям. Большинство выбирают пути внутри.

Оценим качество укладки плитки и продуманности маршрутов

Вдоль внешних границ квартала людям ходить дискомфортно из-за того, что на тротуарах грязь (из-за неправильно организованного озеленения и дренажа); запаркованные машины; лестницы со ступеньками разной высоты, без перил и с очень крутыми, ненормативными пандусами; бордюры выполнены без понижений; на пути — столбы. Всё перечисленное выше — и недостатки проектирования, и ошибки реализации. Причём для многих случаев усилий, чтобы сделать правильно, нужно было приложить столько же, сколько и для того, чтобы сделать как получилось.

Пешеходная среда должна быть безбарьерной. По-хорошему, человек должен встать та тротуар в начале квартала и видеть его окончание. Здесь же одни препятствия: столбы и столбики, машины, лестницы и бордюры без понижения

Некомфортно ходить и обеими аллеями внутри квартала. Две главные сложности — низкое качество уложенной плитки и находящаяся в разрухе система водоотвода: границы лотков торчат выше уровня тротуара, решётки погнуты или отсутствуют. Такое состояние травмоопасно, но за это никто не отвечает: в 2019 году у меня была встреча на месте с представительницей Комитета городского обустройства, и она объяснила, что сама не рада, но система водоотвода и тротуар в целом у них не на балансе, они им не заведуют, а к ответственности за ненадлежащее содержание привлечь тоже никого не могут. Так как за эти годы ситуация не изменилась, я склонен думать, что сказанное — правда.

Хотя в Российской Империи уже умели отводить воду с крыш под землю, но современные иркутские архитекторы и строители так делать не умеют. Это видно и по свежему проекту ремонта Большой улицы (ныне — Карла Маркса). Воду пробуют собирать в позорные пакеты, но всё равно не получается. Опасная наледь покрывает тротуары. А изуродованные решётки ливнеприёмников вообще не хочу обсуждать

Теперь о заявленной просачиваемости. Все четыре пешеходные дорожки, находящиеся в разных уровнях, связаны между собой лестницами. Но уже довольно скоро часть лестниц оказалась перекрыта «летними» верандами или на них стали складировать оборудование. Несколько лестниц были изначально спроектированы так, что не давали представления человеку о том, что по ним можно спуститься на самый нижний ярус. Поэтому с просачиваемостью дело обстоит тоже не очень.

Давайте тут эту карусель поставлю: ненормативные пандусы, отсутствие пандусов, ступеньки разной высоты, отсутствие перил, отсутствие ступенек (их не чистят от снега), разбитые светильники

Зелень

Говорилось, что «в проекте максимальное внимание было уделено сохранению старых деревьев, а чернозём, накопленный за два века, должен был сниматься, сохраняться и укладываться заново в формируемых зелёных зонах».

На деле же все крупномеры, в том числе и вековые деревья, убрали бульдозером. Елена Ивановна Григорьева в частной беседе рассказала мне, что очень огорчена настолько низкой квалификацией привлечённых подрядчиков: они привыкли работать на ровных полигонах, в то время как в Европе, а уже и в наших столицах стремятся сохранять деревья на своих местах. Нельзя сказать, что для Иркутска сохранение взрослых деревьев при строительстве недостижимая технология: через дорогу, у Дома музыки Дениса Мацуева, не пострадала старая лиственница, а в посёлке «Патроны-парк» умудряются оставлять взрослые деревья на участках десятками. Здесь же поступили как в Купеческом саду — сбрили всё.

Плодородный слой (не чернозём, конечно, это журналисты не разобрались) просто выбросили. Не знаю, имело ли агротехническое значение возвращение местной почвы, но символический смысл в этом действии точно был.

Правила землепользования и застройки через годы после запуска квартала отрегламентировали озеленение: и минимальный его процент, и количество крупномеров с указанием их расположения относительно сетей. Но только на бумаге, в реальности ситуация с озеленением удручающая.

Из опроса пятилетней давности следовало, что большинство респондентов считают качество озеленения низким. Тогда рослые деревья были только в начале квартала (возле памятника Бабру), и в самом конце, в ещё не застроенной зоне (которая не застроенна до сих пор). Внутри квартала деревья встречались, но это были ещё невысокие, в 2-3 метра растения. Также было мало кустарников, не хватало цветников.

За минувшие пять лет ситуация изменилась: высаженные десять лет назад, при застройке квартала, деревья и кусты стали заметны, иногда они уже закрывают фасады или возвышаются над домами. Вот только такие высокие деревья возле домов сто пятьдесят лет назад вряд ли бы росли, об этом свидетельствуют старые фотографии. Так повелось из-за соображений пожарной безопасности. Поэтому раз уж делали лубок, то нужно было придерживаться легенды до конца и не сажать новые деревья вообще.

В разных частях квартала начали появляться цветники. Если раньше они были заметны только у «Модного квартала», то сейчас композиции из камней, одно- и многолетников, декоративных кустарников есть и в разных частях квартала. Но складывается впечатление, что это не комплексное решение, а частные инициативы, это не объединяет территорию, а подчёркивает её разрозненность. Цветники эти мало похожи даже на стилизацию озеленения усадебного типа, это что-то европейское и современное.

С газонами дело обстоит хуже. Внутри квартала уложен рулонный, но настоящего партерного газона не получается: всюду проплешины и сорняки, ведь здесь используют технологии нерегулярного полива и косьбу триммером. Естественный луговой газон, который смотрелся бы здесь органичнее, тоже не получается: в первую очередь из-за неумелой работы тем же триммером.

По склону натоптаны тропинки, которые стали источником пыли и грязи, — в этом вина проектировщиков. В наиболее крутых частях склона есть оползни, обнажающие решётку укрепляющего каркаса. Где-то покрытие сползает само по себе — из-за неправильного дренажа, неправильного состава грунта, неправильного подбора растений, а где-то из-за того, что люди зимой катаются с горки. Всего этого тоже можно было избежать правильным проектированием.

По внешним границам квартала с «газонами» ситуация более плачевная: это не элементы озеленения, а элементы огрязнения. Что по Летне-Байкальской, что по Зимне-Байкальской между тротуаром и проезжей частью есть участки открытого грунта, на которых ничего не растёт, потому что не успевает. Здесь ходят пешеходы, которые не хотят обходить препятствия змейкой, здесь паркуются машины — они всё и уничтожают. Правильнее было бы или совсем замостить эти небольшие участки открытого грунта, или устроить в них живую изгородь, или же сделать контейнерное озеленение. Но пока даже у «парадного входа», у Бабра люди круглый год месят грязь из-за неправильной трассировки дорожек и неправильного озеленения.

Шум

Опрошенные пять лет назад отмечали высокий уровень шума. Это субъективное восприятие.

Измерения показали, что у автомобильных улиц по периметру квартала уровень шума как в московском метро. Внутри квартала, если рядом нет колонок и дороги закрыты с обеих сторон домами, уровень шума комфортный. А вот музыка из колонок может быть очень громкой! Мимо закрывшегося сейчас «Самолёта» невозможно было пройти, поддерживая разговор.

К шуму относятся довольно терпимо, как к неизбежному злу: только треть опрошенных шум не раздражает. Половине из них мешает вполне определённый тип шума — музыка. Кстати, о музыке. Играет там не только из заведений: выходят уличные музыканты и с разным уровнем качества играют на разных инструментах и поют. Пока не было такого, чтобы я остановился послушать, но мне рассказывали, что там выступали молодые джазмены из колледжа Шопена и однажды — великий Марков с «Просёлком». Ну создатели и хотели из Круглой площади сделать «иркутский Монмартр».

Фотографии музыкантов буду добавлять позже

В этом году я прошёл снова с приложением-шумометром, (конечно, лучше пройти из измерить с настоящим прибором, но найти шумомер мне не удалось, если у вас он есть — давайте повторим измерения, я сделаю апдейт поста). Если вы включали трек из начала поста, то заметили, что сейчас довольно тихо, музыка глобально не орёт, есть несколько мест, где она заметна, но это не так страшно. Правда, это зимний вечер, летом чуть иначе (в предыдущем посте по теме можно послушать).

Шума могло быть меньше. Идущий с дороги можно было ослабить средствами успокоения трафика, озеленением и заплотами. Громкость музыки (и даже тип её) можно было отрегулировать регламентом этой территории. Что, впрочем, не мешает сделать отдельный дизайн-код для этого места и сейчас.

Освещённость

Что за последние пять лет однозначно стало лучше — это уровень освещённости внутри квартала, но это улучшение только вдоль центральных бульваров. В предыдущем исследовании не использовались технические средства измерения, уровень комфорта люди оценивали на глаз выколи, в этот же раз я ходил с люксметром, что позволило составить объективную картину.

Света в квартале мало (зимой это не так заметно, снег помогает). И хуже всего, что его мало возле пешеходных переходов, особенно — возле нового, что сделали у Музыкального театра. Вместо того, чтобы освещать пешеходов, гаишники подумали, что хорошей идеей будет подсвечивать фонари. Извращённая логика силовиков: ценность человеческой жизни ниже, чем железного столба. К тому же здесь налицо халатность ГИ(Б)ДД как надзорного органа: уровень освещённости перехода регламентируется стандартом (СП 59, 5.4.10) и должно было быть 50 лк, а тут всего 2,6 (у перехода возле Бабра — 30). Думаю, что Сергею Николаевичу Глызину и в голову не приходило отправить своих ребят проехаться по Иркутску, измерить уровень освещённости пешеходных переходов, чтобы сделать предписания мэрии для установки гостовской подсветки переходов просто везде. Может быть, прокуратура побудит их сделать это. Освещённость лестниц внутри квартала — 0,01…2,8 люкс (при желаемых 20), так как светильники разбиты. Только большие лестницы возле «Модного квартала» достаточно светлы (17,5 и 24,6 люкс).

Визуализация не такая, какую я хотел бы сделать, в моём графическом редакторе нет нужного инструмента, поэтому перерисую потом. Но суть, думаю, удаётся передать. Шкала в помощь: до 1 люкса — темнота; 5 — сумерки; 10 — закат солнца; 100 — день (очень пасмурный). Измерения проводил 7 июля 2022 года с 23:00 до полуночи

Раньше из искусственного света на территории самого квартала был заметен только декоративный: вывески, гирлянды, архитектурная подсветка. У настоящих фонарей, которые должны были освещать тротуар, яркость была как у гнилушек в «Данко»: их мощь была не намного больше, чем у бумажных китайских фонариков, что висели на одном из фасадов. Может быть, авторы проекта хотели добиться полного погружения в старину: светильники и выглядят старомодно, и светят тускло. Но кое-что выбивалось из этой логики: вывески освещали тротуар сильнее, чем установленные вдоль него фонари.

Спустя несколько лет пришлось признать очевидное, и к этим фонарям наколхозили светодиодные прожектора, какие дачники вешают возле гаражей. Уродливо это выглядит, но хотя бы дорогу видно. Однако и на глаз, и по прибору лучше всего тротуар освещён не этими фонарями, а светильниками лоточников (которых концепция, напомню, и не предусматривала).

Я не помню ситуацию, чтобы во всём квартале горели сразу все фонари. Всегда какой-нибудь да не светит — или на аллеях квартала, или в сквере вокруг Бабра. А когда пять лет назад я проводил исследование и  зафиксировал ситуацию, когда по границе квартала до надземного перехода муниципальное освещение работало, а после моста — нет. А никакого освещения квартального не было для подстраховки, люди шли впотьмах. Но тротуарами Летне-Байкальской мало кто пользуется. Поэтому чего электричество жечь там, где оно самое дешёвое в стране.

Отдельно стоит сказать про архитектурную подсветку. Сам проект её, видимо, не предполагал, и поэтому её ставили уже сами собственники или арендаторы. Так получались ситуации, когда салатовое здание подсвечивалось фиолетовыми фонарями. Подсветку могли делать гирляндами с не сомасштабными элементам фасада лампочками: китайскими новогодними гирляндами для ёлок; могли — светодиодными лентами. А некоторые здания вообще никак не подсветили. Но архитектурную подсветку в этот раз я разбирать не буду, ей посвящу будущий материал.

Темнее всего было на лестницах. Планировалось, что они будут освещаться светильниками на уровне ступенек и что этого окажется достаточно. Но скоро одни вышли из строя, другие — разбили вандалы. Поэтому некоторые лестницы были очень тёмными, что не побуждало людей ходить по ним, так как это было чревато. Чтобы проиллюстрировать уровень темноты на этих лестницах, добавлю, что на одной из них, ведущей к Летне-Байкальской улице, одна моя знакомая невозбранно занималась сексом.

Безопасность

В опросе пятилетней давности люди отвечали, что чувствуют себя здесь безопасно. Хотя на территории почти невозможно встретить патрулирующих полицейских, большое скопление людей и установленные камеры помогают ощущать себя уверенно.

На вопрос, а где именно люди люди чувствовали себя небезопасно, они отвечали, что в тех ситуациях, когда им нужно пройти тёмными участках квартала, например узкими лестницами с центральной галереи к Летне-Байкальской (или обратно). Так как вопрос с освещением в большей степени решился, спустя несколько лет можно сказать, что с вопросом безопасности здесь справились. Но авторы проекта не делали среду безопасной (в восприятии людей) с самого начала.

Это субъективное ощущение, лучше бы оперировать и данными, которые можно посчитать, и кое-что посчитано. Повышение чувства безопасности (не только здесь, но и в районах типа Рабочего или Копая, которые я изучал в этом срезе специально весной 2022 года) я связываю с «общим смягчением нравов», по выражению Сергея Фёдоровича Шмидта. Что подтверждается постоянным снижением количества преступлений (данные с Портала правовой статистики Генпрокуратуры РФ)

Конечно, в свете обсуждаемого вопроса нас не интересуют вообще все преступления. Во-первых, это те, с которыми выше риск столкнуться на тёмной улице: кража, грабёж, изнасилование, распространение наркотиков — а не аферы с землёй, злостное уклонение от алиментов или хищение леса. Во-вторых, нас интересуют преступления, произошедшие в определённом районе города, а сайт Прокуратуры показывает данные сразу по всей области: там и Ново-Ленино, и Пивовариха, и Усолье-Сибирское. Было бы здорово представить эти данные так, как делали в своё время для Москвы. Я слышал о двух проектах, один уже запрещён: там показывали данные о количестве и типах преступлений в разных районах Москвы. Вот что-то такое бы, но только с привязкой к реальной карте и с возможностью делать выборки по преступлениям разной тяжести, разного типа или ещё по каким-нибудь параметрам.

А ведь есть образец для подражания, который сейчас будет кстати упомянуть. В пятёрку самых популярных преступлений входит нарушение ПДД. По ним есть отдельный сервис, который работает с данными аккуратнее и интереснее, — Карта ДТП.

Официальные данные с сайта ГИ(Б)ДД, ситуация с 2017 по 2021 год

Смотрите, как наглядно представлена информация. Видно, где именно случались происшествия, были ли пострадавшие, погибшие. Но по всем остальным преступлениям такую визуализацию сделать нельзя, поэтому согласимся, что тут и правда стало безопаснее, чем пять лет назад.

Транспорт

Из опроса пятилетней давности следовало, что квартал чаще посещают люди на общественном транспорте, таких половина. Ещё треть приезжает на автомобилях, остальные — приходят сюда пешком (или на велосипеде, в следовых количествах). Но, как и с ответами на предыдущие вопросы, нужно понимать, что выборка может быть не очень репрезентативной. Тем не менее в этом случае распределение мне кажется правдоподобным. Действительно, в городе основной транспорт — общественный.

При этом до сих пор нет остановок общественного транспорта непосредственно на территории квартала. Хотя прямо сейчас ничего не мешает сделать одну остановку возле перехода, напротив перенесённой остановки Музыкальный театр Горпроектов.

Также нужно было сразу запускать троллейбусы и автобусы по выделенке вдоль нижнего края квартала, чтобы те сразу с Академического моста ехали в сторону сквера Кирова. Тогда бы можно было сделать ещё и одну остановку в конце квартала — возле выхода из «Модного квартала», а вторую — в начале, ближе к Бабру. От этого манёвра выиграли бы все: пассажиры бы не стояли в заторах на перенасыщенной Русиновской (ныне — Байкальская); бизнес, который находится вдоль Зимне-Байкальской, получил бы больше гостей (а торговый центр — так ещё и прямо ко входу), водители — более свободные перекрёстки на одной из главных улиц. Позже городские власти признали выгодность решения с запуском общественного транспорта против шерсти по Зимне-Байкальской, по естественно образованной выделенке, и даже вкорячили столбы для контактной сети, но вмешались «специалисты»-«проектировщики» из ГИ(Б)ДД и всё свернули. Я бы, конечно, ещё и столбы повынимал с тротуара и поставил по-человечески: там, где забор, отделяющий будущую выделенку от основной трёхполосной проезжей части.

В 2010 году появилась остановка Академический мост. Но через неё почти четыре года не проходил общественный транспорт. Потом появился автобус 4, дальше — 22. И только в 2016 — 83 и прочие, что начали ходить через новый мост. Этой остановке не хватает парной, находящейся напротив, одноимённая в обратном направлении находится в соседнем квартале, это неудобно.

Трамвайная остановка размещена более-менее нормально, но пешеходного перехода от Крестовской церкви не хватало (он появится только в конце 2022 года). А если её перенесут туда, где она была раньше (и где ей место), к троллейбусной остановке Труд, то это, не ухудшит доступность 130-го квартала, но улучшит систему общественного транспорта в городе вообще (пересадки станут проще). А вот что бы точно улучшило жизнь тех, кто приезжает трамваем (да и ходит пешком) — . О.

Троллейбусно-автобусные остановки (Труд и Музыкальный театр) очень сильно отнесены от точки притяжения. Неграмотный перенос остановки Музыкальный театр в сторону центра сделал неудобно пассажирам (утеряна парность остановок, затруднены пересадки) и привела к гибели человека.

Вместе с реконструкцией квартала нужно было пересматривать маршрутную сеть и размещение остановок. На схемах красное — трамвайные остановки, синее — троллейбусные и зелёное — автобусные. Первая картинка — нынешнее состояние, вторая — более сбалансированное

Проект предусматривал широкое использование подземного пространства. Значительная доля отдавалась для организации подземной парковки. Главная парковка — под «Модным кварталом» (по данным опроса, её выбирали 40 % водителей), она не справляется с количеством машин. Со стороны Зимне-Байкальской есть дополнительные подземные гаражи, но они не используются как таковые. В них хранят инструменты, инвентарь, стройматериалы. Машины паркуют где попало, перекрывают тротуар. Реконструкция этих гаражей позволила бы убрать автомобили с тротуаров, раз полковник Глызин со своей ГИ(Б)ДД с этим справиться не может.

Если нет возможности оставить машину на подземной парковке, водители паркуются в других местах, каждый десятый опрошенный при этом нарушает правила. Нарушения следующего рода: парковка на тротуарах; парковка в крайнем левом ряду Зимне-Байкальской и в правом ряду Летне-Байкальской; диагональная и перпендикулярная парковка там, где разрешена только параллельная.

Десять лет спустя

Выше я в параллельных каруселях показывал фотографии, сделанные в год пятилетия Иркутской слободы, и рядом — снятые с той же точки спустя ещё пять лет. И то и другое — фотографии февральские. Можно сравнить, как изменились тротуары, фасады, озеленение.

Ниже — фотографии, которые я нашёл в домашнем фотоархиве: тесть прогуливался и снимал стройку. Без какой-то особой цели, поэтому иногда кадры слишком общие, некоторые дома вошли крупно, а некоторые — проигнорированы. Если у вас есть фотографии строительства и первого года жизни нового 130-го квартала, присылайте, я дополню этот пост фотографиями 15-летия.

Ну и пока у нас работают яндекс-панорамы, можно полететь в прошлое и с их помощью.

Резюме

Строительство на низком уровне. Некоторые идеи не были реализованы вовсе (амфитеатр, второй надземный переход), некоторые — не в полном объёме (заплоты). Исторический облик домов искажался уже на этой стадии.

Самострои окончательно добили идею авторов.

Функциональное заполнение, что продумывалось в самом начале, пошло по вульвагине. Все забыли, что идея квартала — не только дома, но и то, что в них.

Регламент территории не сделали сразу — и дали зелёный свет на любые изменения. Трём мэрам не хватало воли добиться исполнения хотя бы общих городских стандартов городской среды (правил благоустройства).

Пешеходная доступность плохая.

Озеленение проектировщики и строители не устроили. Некоторые их решния — генераторы грязи, а не поглотители пыли. До сих по вопрос озеленения всё так же решается не комплексно, а заплаточно.

Шум высокий, особенно вдоль границы квартала (от машин). Можно было снизить, да не стали. Шум внутри квартала (музыка) не регулируется.

Освещённость изначально была не очень, потом стало ещё хуже. Теперь туда-сюда, но выглядит уродливо.

Безопасность — нормальная.

Транспортный вопрос решён плохо. Остановки далеко, троллейбус с моста не пускают, парковки не обустроены.

Этому я не нашёл места. И ещё нескольким сотням фотографий

И как вам этот квартал, иркутяне? Москвичи? Комментарии открыты.

☉

В 2022 году я выпустил четыре поста про Иркутск и городскую среду. Если хотите, чтобы материалы выходили чаще, дайте знать об этом через форму ниже (к сожалению, потребуется регистрация в Юмани даже для отправки с банковской карты). А хотите войти в редакционный совет, чтобы выбирать темы и влиять на содержание постов — подписывайтесь на Бусти и привязывайте аккаунт к Телеграму. Подписывайтесь и на канал, это бесплатно и там больше контента.

Ещё кое-что. Когда я делал фотографии для этого поста, один юноша попросил, чтобы я и его снял. Контактов он не оставил, поэтому если узнаете, дайте ему ссылку на этот пост.

Для него и сделали этот квартал