🧠 Купеческий сквер, пять лет спустя
Несколько лет назад в Иркутске начали массово строить и реконструировать скверы и прочие общественные пространства. При создании некоторых из них проводят исследования. Где-то лучше, где-то — хуже, но самое главное — мне не известно ни одного случая, когда бы по прошествии года, трёх, пяти кто-то поднял это исследование и посмотрел, а какие были гипотезы, как их реализовали и как это повлияло на пространство. Два исследования лучше одного, потому что становится понятна квалификация исследователей.
И делать это нужно не только при создании общественных пространств, а и при ремонте дороги, например. Как только чиновники из мэрии или сотрудники ГИ(Б)ДД перед тем, как изменить количество полос или их ширину, закрыть (или открыть) наземный пешеходный переход, начнут говорить на языке цифр, можно будет говорить о каком-то профессионализме и экспертности. То есть какой-нибудь Подвойный скажет: сейчас вот на этом участке столько-то таких-то ДТП в год; такая провозная и такая пропускная способность; проезжает столько-то единиц общественного транспорта и столько-то велосипедистов; пробки в такое-то время вот во столько баллов; столько пешеходов проходит вдоль, а столько — переходит улицы. А после вот таких изменений мы через год планируем зафиксировать вот такое изменение этих показателей. И через год по той же методике независимая группа исследователей проверяет улицу по тем же показателям, что год назад, и все делают выводы, можно ли верить прогностическим способностям гражданина Подвойного или не стоит подпускать этого гражданина в мундире к делам города, потому что он делает только хуже. Но Подвойный никогда не согласится поставить на карту свою репутацию, потому что он видит, что город в пробках продолжает задыхаться и знает, что люди продолжают гибнуть, несмотря на все копошения гаишников. Поэтому такие сравнительные исследования до и после решений мы не увидим.
И никто из Комитета городского обустройства не согласится проверить свою компетентность и служебное соответствие. Поэтому для них будет только два показателя эффективности: срок и количество освоенных денег. А стала ли среда лучше, как изменилось поведение людей и какие новые группы пользователей появились, какие бизнесы открылись и закрылись в результате благоустройства — это ничего чиновников не интересует.
Исследование до и после благоустройства, строительства, реконструкции — замечательно, но даже если будет одно в начале, пусть даже по какой-то странной, не очень академической методологии — это уже что-то. Проектировщики узнают о территории больше, в том числе и совершенно неожиданные вещи. Если только они ответственно подходят к работе, а не просто осваивают деньги в определённый срок.
С июня по август 2015 года я участвовал в предпроектном исследовании территории у Дома-бумеранга. Публикация об этом в журнале «Проект „Байкал“», № 45, стр. 154-155.
Спустя пять лет я вернулся на то же место и повторил снимки с фотофиксации 2015 года. Основная часть фотографий будет в формате «было — стало», но иногда будут и отдельные фотографии из прошлого или настоящего, не для всех фотографий, которые у меня сохранились, получилось найти точку съёмки и не все показательны без контекста.
Может быть, правильнее было бы вернуться не через пять лет от начала исследования, а через пять лет после окончания благоустройства, но я решил так, потому что точная дата окончания благоустройства мне не известна, среда изменялась и без строителей, ну и всегда можете открыть этот пост на телефоне и ещё через год, три, пять и сравнить фотографии 2015 года и описание того, что здесь было тогда, с тем, что будет в уже недалёком будущем.
Сделать сейчас, в 2020 году, такое же исследование, как тогда, не сложно, только дорого, но мне, конечно, было бы интересно это полноценно повторить. Полноценно — с подсчётом людей, с фиксированием разных практик в разное время суток, с интервьюированием представителей бизнеса, находящихся в Доме-бумеранге. Но моя главная задача сейчас — обратить внимание на необходимость исследований вообще и постпроектных — в частности. Если я что-то упустил в рассуждениях, дополняйте меня в комментариях.
Исследование
Руководителем исследовательской группы со стороны Градостроительной школы была Татьяна Юрьевна Гребенщикова (социолог, научный сотрудник Центра независимых социальных исследований и образования). Работу с волонтёрами координировал я. Волонтёры — Мария Демченко, Маргарита Захарова, Илья Киселёв, Екатерина Ловчагина, Виктор Мерзляков, Кристина Макарова, Марина Мартынихина, Вадим Палько, Елена Сайбаталова, Дарья Филиппова и примкнувший к нам Роман Малинович.
Втяжкой с курсивом я оформил текст из отчёта — в основном это слова Татьяны Юрьевны. Текст не редактировал и даю в полном объёме, каким он был представлен на первой встрече-защите.
Наблюдение проводилось в разные дни недели и в разное время суток, в разных погодных условиях. Мы разделили пространство на три участка. Фиксировали количество людей, проходящих через территорию и по её периметру, отмечая при этом их качественные характеристики, выделенные изначально.
Волонтёры визуально определяли возраст горожан, отдельно отмечали «особо мотивированных пользователей» и фиксировали практики: что делают люди, как взаимодействуют друг с другом и с окружающими объектами.
Сквер с внешней стороны Дома-бумеранга поделили на три части — у каждого крыла и центральную. Мы считали людей и наблюдали за ними с шести утра до одиннадцати вечера в четверг и в субботу. Кроме общего количества проходивших людей, нам было интересно, сколько среди них велосипедистов, куривших, инвалидов, пивших алкоголь (или уже пьяных), выгуливающих собак, искавших туалет.
1 участок
Оживлённое место: много торговых точек и трамвайная остановка. Участок высокопотенциальный, но рискованный. Потенциал связан с высоким трафиком, наличием мест, использующихся для общения. Оно используется только как туалет (людьми и собаками). Территория не освещена, плохо просматривается, выглядит непривлекательно.
При проектировании важно не вступить в конфликт с пользователями места, учесть их присутствие, увеличить время пользования и изменить стандарты пользования местом. Для этого нужно создать комфортную среду ожидания, повысить визуальную привлекательность места и его безопасность.
К разработчикам не прислушались, и комфортная среда ожидания не образовалась: на первом участке как не было ни одной скамейки, так ни одной и не появилось (хотя на всех этапах концепции и проектирования они были). Эта территория как была транзитной, так и осталась.
Крыльцо супермаркета — место для общения, особенно в малолюдное время.
Пространство за аркой визуально крайне проигрышно: это огромная разъезженная автомобилями площадка.
Территория с торца здания не прозонирована ни на стадии проекта, ни в процессе использования, хотя это самое насыщенное людьми место (даже вечером здесь собираются под фонарём). Все категории пользователей (пешеходы, велосипедисты, автомобилисты и собаководы) пользуются всей поляной грязной разъезженной земли одновременно.
Тоже недоработка. Вместо того, чтобы сделать пространство более живым, его сделали более мёртвым. За счёт снесённых ларьков увеличили площадь парковки, которой и так было достаточно (о парковках поговорим ниже отдельно). Вместо разъезженной земли и разбитого асфальта мы видим полигон из того же асфальта. Но здесь могли быть лавки, клумбы, ещё один ряд деревьев.
Трамвайная остановка на этой стороне улицы не оборудована, для сидения люди используют бетонный блок, скамейки есть только через дорогу.
Небольшая ошибка у Татьяны Юрьевны. Действительно, люди сидят на бетонном блоке, ожидают трамвая. Но это не те же люди, которым нужно ехать в сторону рынка, — эти сидят на вот этой нанотехнологической остановке.
По эту же сторону рельс ждут трамвая, двигающегося в обратную сторону, к танку. Хотя через дорогу и есть павильон, но люди предпочитают ждать трамвая здесь, потому что водители неохотно пропускают пассажиров к трамваю и продолжаю движение даже при открытых дверях. А продходить на посадку с этой стороны — безопаснее. Устройство платформ бы изменило ситуацию. Но все остановки выходят за границы исследования территории, поэтому разбирать их не будем.
Но обратите внимание на нанотехнологичную остановку, о которой шла речь. Уже тогда она выглядела не очень, потому что это был просто пиар и самореализация за чужой счёт (как с советскими автобусными остановками), а не удовлетворение вопросов пользователей. Сейчас это неуклюжее позорище из профлиста своим видом просит об эвтаназии.
Бетонная арка используется для остановки служебного транспорта и как место для перекура и укрытие от дождя.
2 участок
Менее наполненная людьми территория. В тёмное время суток она не освещается, что притягивает опасных людей. Растительность хаотична, создаётся ощущение заброшенности, пустыря.
С ощущением безопасности стало лучше. Потому что территория стала лучше просматриваться — здорово сократили заросли ясенелистного клёна (который мы в Прекрасном Иркутске Будущего выведем весь) и поставили фонари.
Днём площадка используется как парковка и место для курения и ожидания.
Как место для сидения используется бетонная площадка, оставшаяся от торгового павильона.
Сейчас старый фундамент демонтировали, поставили для сидения скамеек. Качество их невысокое и они не дружат по стилистике с фонарями.
Отсутствует место комфортного ожидания, где была бы и тень (навес), и скамейка, и урна, и фонарь.
Лавочки напротив Дома Европы не используются: установлены слишком близко к дороге, рядом нет тени.
Ситуация с тенью у скамеек слабо изменилась. Много взрослых деревьев при строительстве уничтожено, навесы из дерева у скамеек не появились. Только у одного объекта тень есть некоторую часть времени — у качелей. Сами качели при этом уродливы — проектировщики предлагали более уместные деревянные (см. ниже), но исполнители и заказчики решили, что ФСИН-дизайн — то, что иркутяне схавают и не поморщатся. Сделать такое могли только люди из КГО — пластика профиля не дружит с другими элементами, в частности — с фонарями.
Очевидно, что качели пользуются популярностью и земля вокруг вытоптана. Что мешает сделать твёрдое покрытие, чтобы не было грязи — не знаю. Не обязательно асфальт или плитку, можно просто из булыжников, как это сделал я возле дома, к тому же, это бы соответствовало концепции.
Есть велопарковка, но ею не пользуются: место для установки выбрано неудачно, без опыта велосипедистов.
Велопарковки с территории убрали совсем. И новых не поставили и я не знаю, куда вывезли эти (в целом, почти правильные).
Хотя я вставляю фотографии, иллюстрирующие текст, но обращайте внимание не только на то, о чём идёт речь, но и на прочие элементы. Например, здесь важны не только велопарковки, а ещё и то, как вдруг открылся Дом Европы и за счёт чего. Поверьте, этого в планах не было, оно само.
Лестница прилично выглядит только с фасада, с одной стороны — заросли травы, с другой — облезлая стена.
Лестница спустя несколько лет начала разваливаться (пара фото выше). А мусор и заросли не до конца исчезли, хотя прошло уже достаточно времени (пара фото ниже).
3 участок
Самый безлюдный и малоиспользуемый участок. Вечером и в будни вымирает.
Основная часть территории — парковка, использующаяся не полностью. Газон — место выгула собак. Пользователей пространства нет, их ещё предстоит создать.
Несколько лавочек, установленных так же, как и напротив Дома Европы. И так же не пользуются популярностью. За всё время наблюдения они бывали заняты нечасто и ненадолго — люди садились отдохнуть с сумками, наброать телфонный номер, подождать машину. Лишь однажды за время наблюдения девушка задержалась до сорока минут: читала.
Урна есть не у каждой скамейки. Но сейчас это не страшно, трафик слабый.
Напротив лавочек есть колонка. Ею пользуются как жильцы близстоящих домов, так и водители маршруток. Эта колонка — объект привлекательный и ликвидный в туристическом смысле, но её состояние оставляет желать лучшего.
Жильцы дома рядом с колонкой испытывают потребность в благоустройстве и прилагают к этому личные усилия: высадили вдоль дома цветы и кустарники.
Здесь всё осталось как было. Скамейки на палящем солнце так же не привлекают людей. Колонкой так же пользуются местные жители и те, кто приезжает машину помыть.
Автостоянки
На территории несколько мест для стоянки автомобилей. Значительная часть пользователей этой стоянки — сотрудники или посетители коммерческого центра, расположенного через дорогу (Фридриха Энгельса, д. 8). Они чаще всего оставляют автомобили на длительное время.
Стоянка в парковочном кармане в будни мало загружена, на выходных почти не используется. Основной потребитель — автобусы с туристами.
Лишь стоянка перед лестницей банка бывает полностью заполнена днём в рабочие дни.
Стоянка, расположенная за лестницей вдоль дома, чаще всего пустует.
Стоянки у банка и у супермаркета используются тажке водителями служебного транспорта.
Стоянка у супермаркета используется, чтобы оставить автомобиль на небольшой срок.
Таким образом, мест для стояния машин более чем достаточно, и их площадь может быть грамотно сокращена без риска возникновения конфликтных ситуаций.
Вопрос с парковками я буду ещё разбирать чуть ниже, нужно сперва познакомить вас с туристическими автобусами и что мы для них придумали. Но пока познакомьтесь со структурой занятости парковок на территории сквера и на прилегающих улицах в 2015 году.
На слушаниях по проекту громче всех были люди, которые беспокоились за то, что негде будет бесплатно припарковать машину. Тогда парковка на территории будущего сквера и вокруг него была занята не полностью. Всегда были свободные места. Но здесь машины ставили даже из бизнес-центров напротив, потому что возле этих бизнес-центров парковки были бесплатными. То есть, какие-то халявщики хотели себе удобств за счёт иркутян. И ведь эти халявщики победили в результате. И тогда территория использовалась не просто как парковка, а как стоянка — личный транспорт стоял не несколько часов или просто рабочий день, а сутками!
Что интересно, если бы изменилась структура бизнеса и здесь действительно бы появилось кафе, то даже бесплатная парковка была бы более выгодна городу в целом, — каждым парковочным местом пользовался бы не один человек, а несколько. Оборачиваемость была бы существенно выше.
Дорожки и тропинки
Основное использование тропинок под деревьями — выгул собак.
Тропинка между деревьями вдоль улицы Декабрьских Событий. Люди просто так по ней не ходят, предпочитают тротуар: на тропинке легко наступить на собачьи экскременты. Ни один из владельцев собак за всё время наблюдения не убрал за своим питомцем.
Когда мы исследовали территорию, собачники оказались очень заметной группой пользователей. И не только жители дома, люди приходили сюда за несколько кварталов. Понятно, что эти люди никуда бы не делись и нужно было сделать их жизнь лучше. Предлагалось два способа — сделать небольшую огороженную территорию для собачьего туалета или каких-то занятий с ними и отсевом покрыть вот эти народные тропы, чтобы было меньше грязи и чтобы были видны какахи, чтобы в них не вступить (в траве они менее заметны). Это планировалось в каждой из концепций, но не было реализовано на финальном этапе.
Вся территория пронизана сетью дорог и тропинок разного качества — есть дорожки, выложенные плиткой (одна из них не заканчивается ничем) асфальтированные, просто протоптанные в траве. По протоптанным тропинкам можно войти на территорию практически со всех сторон периметра (по несколько мест входана каждой). Протоптанные тропинки (например, от банковской лестницы до площадки перед супермаркетом не очень чистые, часто они ведут через какие-то препятствия, типа бетонных плит, оставшихся на месте, где был ларёк или через заросли крапивы.
Малозаметная тропинка от банковской лестницы позволяет срезать путь, но даже местные жители ею не пользуются, потому что даже днём легко споткнуться, а вечером это место ещё и не освещается.
Проектировщики сделали несколько новых дорожек из твёрдого покрытия по тем траекториям, где ходили люди. Но иногда эти решения оказывались половинчатыми. Вот посмотрите на две фотографии ниже. Новая асфальтовая дорожка, ведущая за угол дома, начала пользоваться большей популярностью, чем просто грунтовая, которая была на её месте до проектирования и люди натоптали ей продолжение, ведущее в никуда, на проезжую часть. Такое сложно было предсказать, но это нужно пресечь — высадить кустарник, потому что для водителей появление пешеходов здесь будет неожиданным.
Строители сделали свою работу некачественно. Есть неровные дорожки с провалами и лужами.
Люки уложены так, что уже проваливаются. Мне кажется, это делали уже по БКД, но сути не меняет.
До сих пор в Иркутске не закрывают люки, врезающиеся в тротуары или зелёные зоны
А ведь возможно делать это аккуратно. На пешеходных дорожках это особенно важно. В Москве это уже понимают. Это и эстетично, и безопасно
Прерывание тротуаров из-за попадания люков в линию границы дороги наконец начали массово заделывать решётками.
Как вам дизайн решёток? pic.twitter.com/s574eMl3lS— Constantine (@CKonovalov) October 28, 2018
Но наши строители совершенно не понимают, что такое красиво, безопасно и зачем нужна доступная среда.
И вроде есть снижение (даже немного спилили угол бордюра справа), но только оно сделано для галочки, как будто наши гости из соседних республик слышали о том, что должно быть понижение на стыке тротуара и проезжей части, но для чего это нужно — не додумались, а спросить — неловко. А мэрия жалеет этих бедных недотёп, которым нужно кормить семьи и деньги на родину отправлять и принимает такую работу.
И это не единственная ошибка. Иногда не просто нет снижения, а ещё и торчат опасные острые уши, о которые легко зацепиться, особенно в темноте. А ведь на них направлены указатели для слепых, мол, иди, там безопасно.
Вся остальная территория утыкана бордюрами и порогами. Новый пользователь территории, которого создавали, — молодые мамы с колясками. Этот сквер должен был стать частью маршрута их в сторону сквера жён декабристов. И эти пользователи появились. Только немного страдающие и спотыкающиеся.
Одна из задач проектирования, которую пытались решить, — сделать тротуар вдоль Жандармской (ныне — Фридриха Энгельса) таким же ровным, как вдоль Ланинской (ныне — Декабрьских Событий).
Как видите, этого не получилось. Сперва дорогу преграждает запаркованная машина (конкретно об этом парковочном кармане ещё расскажу ниже), затем — два участка тротуаров не смогли состыковать, хотя это не было невыполнимой задачей. Как не была невыполнимой задачей и замена покрытия. На этом участке же оставили разбитую плитку.
Мусор
Мест для сбора несколько, они сосредоточены на первом участке. Их не хватает, на втором и третьем стоит всего по одной урне и не в тех местах, где мусорят люди. Территория выглядит грязной. Убирают урны и контейнеры с разной степенью интенсивности — иногда ёмкость несколько дней стоит полная и мусор копится уже вокруг неё.
Возможно, ответственность за участки территории распределена между исполнителями нечётко и некоторые места не убирает никто. Урну у банка регулярно опустошает сотрудник, окурки у входа в банк он, надев перчатки, собирает вручную. Но края стоянки он не убирает, и те же окурки лежат там многодневным слоем.
Кресло, выброшенное с балкона жильцом дома, валялось несколько дней.
Возможно, некоторые исполнители более ответственны, чем другие: так, вокруг супермаркета более чисто, чем за киосками. Кроме того, проходя непосредственно через территорию — заросшую хаотично травой и кустами, с разбитым асфальтом, с остатками основания торговой точки, — люди мусорят потому, что «уже грязно». При проектировани сквера новая территория должна задать другие стандарты чистоты. Риски связаны с тем, что непонятно, кто будет их поддерживать. Недостаточно придумать, «как сделать чище», нужно озаботиться выяснением того, у кого это будет на балансе.
За ларьками грязно: кроме собачьих экскрементов, валяются пластиковые бутылки, сигаретные пачки и иной мусор.
Жильцы дома выбрасывают мусор во дворе: контейнеры стоят у каждого подъезда.
Два мусорных контейнера в конце первого участка.
Контейнер между киосками.
По моим ощущениям, территория стала убираться лучше. Но некоторые вопросы так и не решились. Урн на территории не хватает, и не только возле скамеек, а возле коммерческих организаций тоже. Хотя это и не дело города, а дело бизнеса, но бизнес этот не существует в вакууме — среда вокруг диктует нормы поведения. И если здесь имитация сквера, то вот и имеем имитацию урны.
Реклама
Реклама низкого качества. Сосредоточена больше на первом участке. На третьем рекламы и объявлений почти нет (только в окнах банка). Ещё одно свидетельство заброшенности этой части территории.
Культура размещённых вывесок и рекламы на низком уровне.
Яркая реклама и вывески размещены на задней стороне павильонов, что является нарушением.
Рекламный щит на перекрёстке установлен с нарушением госта.
В конце первого участка значимый визуальный объект — внушительных размеров рекламный банер.
Площадь указателя на торце здания значительно превышает рекомендованную.
Места для частных объявлений не предусмотрено, что приводит к вандализму.
Яркая реклама большой площади закрывает первый этаж супермаркета, жители дома выражали недовольство её видом.
Раньше, при Союзе, первый этаж здания был панорамно остеклён и в нём находился ресторан. Потом было разное, и я после переезда застал здесь уже «Спар». Не знаю, он ли заложил окна блоками, лишив лёгкости эту многоэтажку, но здоровый красный баннер, оставшийся до сих пор — точно его. Супермаркет некоторе время назад съехал, а баннер частично остался до сих пор. Панорамное остекление не вернулось — помещение арендует кафе специального назначения «Память», проводят ритуальные поминальные обеды. Деградация среды продолжается.
Озеленение
Многие, узнав о планах по благоустройству территории, проявляли обеспокоенность судьбой зелёных насаждений. Горожане традиционно считают Иркутск «городом, где мало зелени». При проектировании следует учесть, что горожане могут болезненно отнестись к сокращению количество деревьев и кустов на территории.
Действительно, когда местные жители начинали разговор со мной (я тоже стоял наблюдателем-счётчиком), первый их вопрос — когда будут пилить деревья. Страх, что под шумок, под благовидным предлогом поспиливают деревья, реален. Мэрия может что угодно говорить о компенсационных посадках, но если люди не верят этому, значит, у них есть основания. Даже если вдруг реально высаживается больше, чем спиливается, но раз у людей есть мнение о факте, которое противоречит факту, этот вопрос нужно исследовать, где происходит разрыв.
Я рассказывал жителям дома о планах сохранить все взрослые деревья, которые можно сохранить. На тот момент было по одному мёртвому ясенелистному клёну, груше, рябине и яблоне, по две мёртвые лиственницы и татарской жимолости. В остальном — деревья разные: молодые, старые, сильные, слабые, но живые (жаль, что такое огромное количество мусорного клёна). Планировалось даже какие-то крупномеры перенести, если того потребуют проектировочные решения. И точно планировалось высадить дополнительные кустарники и деревья. Жители кивали, но не верили.
И ведь эти страхи оказались оправданными. Когда начались строительные работы, дорожники без лишних раздумий начали спиливать взрослые деревья и выкорчёвывать кусты (начали продвижение со стороны третьего участка). Насколько я знаю, работы пришлось экстренно останавливать на уровне примерно заместителя мэра, чтобы довести до подрядчиков мысль, что можно совсем чуть-чуть поднапрячься и укладывать асфальт, оставив деревья в покое. Каких же неквалифицированных строителей у нас нанимают, если такую естественную вещь приходится объяснять дополнительно!
После реконструкции сквера этот участок попал под благоустройство по программе «Безопасные и качественные автомобильные дороги», поэтому я не могу сказать, какие из тополей на границе участка уничтожили строители сквера, а какие — пали по программе БКД, но что точно понятно — если бы мэрия ухаживала за этими деревьями как следует, а не варварски кронировала, было бы сложно убрать взрослое дерево, не было бы повода. Пролистайте панорамы ниже послайдово и сравните общую зелёную массу и посчитайте количество стволов.
Одно хорошо — хотя бы здесь перестали белить. На противоположной стороне тоже пропало взрослое дерево. Но это точно не во время реконструкции сквера — это противоположная сторона.
Компенсационные посадки в сквере делали, но город терял взрослое дерево возрастом несколько десятков лет, а на его место почти всегда приходил прутик. Сергей Шишкин (тогдашний председатель Общественной палаты) говорил в 2016 году, что высадили сто деревьев и ещё высадят в клумбах цветы. Так вот это ложь, деревья высаживали на протяжении нескольких лет партиями разного объёма, но даже сейчас кустарников около шестидесяти, а молодых елей и других свежепосаженных деревьев — около двадцати. При этом сложно сказать, какие из этих кустарников действительно новые, а какие — в рамках компенсации.
Это к скамейкам без тени или тут оставить, показать, что если бы росли кусты, то и грунт бы не вытаптывали, срезая, и приятнее было бы сидеть, если бы спиной шуршали листья
Цветы же, о которых говорил Сергей Иванович, не высаживали ни разу (их не видел ни я, ни жители Дома-бумеранга).
Уход за деревьями плохой. Посмотрите, как неправильно растёт нижняя ветка на этой яблоне: длиной несколько метров параллельно земле.
Когда опиливают ветви, спилы, нарушая нормативы, окрашивают зелёным.
Что молодые посадки, что взрослые деревья не знают, что такое мульча. Не появилось никаких приствольных решёток. Вокруг стволов здесь, на тротуаре, должно быть не менее 6 м² грунта, прикиньте, действительно ли здесь квадрат 2,5 на 2,5 м?
Обычно Горзеленхоз рассыпает грунт выше уровня бордюра. Это делается, потому что лопатой машут колхозники, переехавшие в город и притащившие свой уклад жизни сюда. Они в огороде у себя делают грядки и почему-то считают, что всегда и везде земля должна возвышаться над дорожками. Подумать они не могут, зачем столько сыпать не на огороде, но что-то проблеять в ответ на вопросы или поогрызаться на замечания — запросто. Но этот сквер какой-то заколдованный. Если бы здесь грунт был как везде в Иркутске, выше бордюра, чтобы стекал с каждым дождём и делал улицы грязнее, я бы всё понял. Но тут грунт зажали!
Если бы привезли немного побольше земли, то это помогло бы ещё скрыть другую недоделку. На земле в траве сейчас лежит много щебня, кусков кирпича, застывших кусков бетона. А в начале участка здоровый кусок безжизненной земли с остатками стройматериалов. Там даже сантиметрового слоя грунта пожалели, поэтому настолько бедная поверхность, что и сорняки не хотят расти.
И эти куски строительного мусора могут быть весьма большого размера. Что мешало убрать за собой после окончания строительства или, мы видим, что подрядчик работает на отвали, может быть, потом как-то стоило убрать этот мусор. Но зачем, если уже отчитались и сквер на бумаге построен?
Сквер строили в 2016 году, раз здесь указан 2017, значит, компания ДМС сажала здесь деревья, поэтому по вопросу строительства не к ним
Проектирование
Проектирование сквера с исследованием понадобилось, потому что на конкурс, что был объявлен публично, начали присылать какие-то нелепые работы.
Вот проект сквера «Птица счастья». Инна Кондратьева (экс главный архитектор Иркутска) сделала вот такой бёрдшит. Иркутские архитекторы старой школы в проектах идут не от людей, которые будут пользоваться территорией, а от заказчика, которому будут показывать план с высоты птичьего помёта. Отсюда — стремление к неоправданной симметричности или регулярности, непонятные углы дорожек и клумбы в виде фигур для рассматривания из космоса.
Сквер находится в знаковом для города месте, Дом Европы и площадь городов-побратимов символизируют дружбу народов, мир. Символом мира является голубь, поэтому мы хотели предложить выполнить деревянную кружевную птицу.
Ещё одна болезнь заслуженных иркутских архитекторов — желание непременно поставить на площадь памятник. Чтобы место не было пустым. Но это лишает людей возможности заполнить это место. Я рад, что никакая птица здесь не появилась. и рад, что до сих пор здесь не поставили фигуру купца (о чём ходил слух). Иркутску вообще необходим десятилетний мораторий на установку любых монументов. Горшочек, не вари.
Был ещё один проект, к сожалению, не знаю автора и у меня не сохранилось оригинальных рендеров, только пиратские копии с презентации.
Это очень дорогой в исполнении проект — очень много бетона и излишеств, а была установка заказчика — проект благоустройство малой кровью. Но несмотря на то, что эта фантазия выглядит громоздко и пугающе, её стоило обсудить, это хотя бы смелое высказывание, а не традиционное советское провинциальное проектирование.
Недостаток обоих этих проектов — что они выполнены без учёта реальных потребностей пользователей территории. По результатам исследования (речь идёт не только о социологическом, а ещё и об историко-культурном), принципиальные решения были следующими:
- Сокращение площади парковки за счёт более эффективного её использования.
- Сужение автодороги для устройства велодорожки.
- Озеленение усадебного типа.
- Оборудование места для занятий с собаками.
- Создание одной точки для размещения мусорных контейнеров.
- Снос существующих торговых павильонов.
- Создание новых коммерческих площадок.
- Визуальное обозначение приоритета пешеходов над автомобилями за счёт мощения и разметки.
- Использование в работе дерева, камня и других натуральных материалов.
- Выбор естественных цветов: охристых, деревянных, серых.
Когда закончилось исследование и первый такт проектирования, я уже не очень плотно участвовал в работе, поэтому дальше могу немного путаться и неправильно интерпретировать концепции, представленные жителям, и финальный проект. Поправляйте в комментариях.
План 1, Анастасия Сапижева
Организованные клумбы многолетних растений, художественно оформленные в стиле «новые многолетники» (new perennial), являются главным акцентом территории, а площадь (как исторический отсыл) и тротуарный фонтан станут местом притяжения людей. Возможность коммерческих площадей предполагает размещение в здании кафе или ресторана с террасой.
План 2, Евгения Ямова
Основной сценарий территории — рекреация и возможность общения людей. Для этого спроектированы мини-площадки с лавочками, каждая из которых может служить площадями для разных сценариев. А местом притяжения станет детская площадка с тротуарным фонтаном. Соседство с Домом Европы предлагает выгодные места для любования архитектурным ансамблем на лавочках-качелях в окружении высокорослых деревлев и клумб усадебного типа.
План 3, Анастасия Репина
Акцент территории — площадь и фонтан-каток перед главным архитектурным элементом здания, лестницей, которая в дуэте с площадью выполняет функцию амфитеатра. Этот элемент показывает исторический отсыл к Упенской площади. Возможность всесезонного использования предполагает запуск активностей на территории и постоянный поток людей, что важно для живого общественного пространства.
Посмотрите на ключевые особенности планов.
Тротуары, подходящие к перекрёстку, прямые. Карман для туристических автобусов убран — предполагалось, что они будут заезжать на территорию парковки (физически это возможно, во время наблюдения мы видели отстой частных автобусов малой, средней и большой вместимости в тени дома на парковке у третьего участка). И это было наилучшим решением — пешеходы ходят по тротуару постоянно, туристические автобусы — бывают не каждый день, а полгода их вообще не видно. Поэтому очевидно, кому нужно отдавать приоритет. К тому же, если бы автобусы заезжали внутрь сквера, они могли бы сразу сфотографировать Дом Европы с более выигрышной точки, они могли бы зайти в кафе или магазин сувениров, которые бы открылись в подвале, они бы прошли через территорию сквера и перешли бы дорогу через пешеходный переход — среда бы подталкивала их к таким действиям, а не к тому, чтобы перейти дорогу там, где вылезли из автобуса.
Между основными тротуарами из твёрдого покрытия петляют дорожки из отсева — это для прогулок с собаками. В двух концепциях из трёх на третьем участке (наименее насыщенном) предусмотрены собачьи площадки (бежевые на плане).
Проектировщицы планировали включить в план благоустройства территорию, примыкающую к подвальным помещениям здания. Раньше там был ресторан, но много много лет уже закрыт. Место выглядело непривлекательно, трафик вдоль здания был слабый. После того, как сквер был бы разбит (и если бы это было сделано без отступления от проекта), пешеходные потоки частично изменились бы: часть людей захотела бы пройти мимо клумб, уже ближе ко входу в заведение. И это бы повысило бы привлекательность и посещаемость кафе, тем более если бы у него была уличная терраса (коричневым на плане).
Озеленение закладывали разнообразное и недорогое — многолетниками, в том числе с такими, которые обычно ассоциируются с сорняками (на планах — фиолетовые и тёмно-зелёные). Это должно было отражать усадебную застройку, которая была здесь до революции. Также зелёные зоны с теневыносливыми растениями должны были появиться на третьем участке.
Планировалось, что будет несколько типов мощения. Асфальт — только в зоне парковки и на подъездах к ней. Иногда даже эта территория должна была пересекаться дорожками из плитки, чтобы транслировать, что это — зона пешеходов, а водители тут гости.
Вдоль обеих улиц планировалась велодорожка, а на территории сквера — установка велопарковок. Несколько лет спустя вдоль одной из сторон сквера появится велополоса, но ничто не мешало сделать это уже тогда. Да, она бы вела из ниоткуда в никуда, точно так же, как сейчас ведёт велополоса на Котельниковской (ныне Фурье), появившаяся в 2020 году. Но чиновники бы поняли, что можно создавать велоинфраструктуру без уменьшения количества полос и к 2020 году таких фрагментов на квартал или несколько кварталов было бы уже много, по всему городу. А дальше — дело небольшого времени было соединять эти разрозненные фрагменты, чтобы они вели уже откуда-то куда-то. Но не фартануло.
Установленные места для сидения должны были побуждать к знакомству и общению. Скамейки и лавки предполагались и небольшие, и очень длинные. Первые ставились под углом или напротив друг друга, чтобы было видеть собеседника, вторые — не всегда, но их размеры позволяли большему количеству людей взаимодействовать друг с другом. Но всегда за спиной у скамеек и лавок предполагались клумбы (в том числе с насыпными холмами), кустарник или деревья. Чтобы чувствовать себя комфортнее (когда спина прикрыта) и защищаться от солнца.
Везде предполагался тротуарный фонтан, который зимой должен был бы превращаться в каток. Понятно, что это не полноценный каток, с прокатом коньков, — площади не те, но одна из задач проектирования — оживить место зимой, чтобы здесь были хотя бы дети. Идея родилась случайно, но выяснилось, что аналогичные фонтаны-катки в мире существуют и даже в Сибири есть. Но эту идею не удалось реализовать, потому что коммуникации проходили где-то с обратной стороны дома и стоимость проекта возрастала настолько, что становилась нереальной — сквер строили не за счёт города, поэтому финансовый вопрос был очень важным.
Слушания
Все концепции были представлены на слушаниях, куда приглашались, кроме экспертов, жители и бизнес из Дома-бумеранга, а также просто горожане. Встреч было несколько — 7 и 8 октября и где-то в ноябре — презентация мэру финальной версии с доработками.
Татьяна Гребенщикова прочла присутствующим лекцию «Создание общественных пространств: цели, возможности, риски». Мне кажется, что всем сотрудникам Комитета городского обустройства нужно её слушать раз в год и сдавать зачёт по материалу. Потому что пока получается у нас с общественными пространствами чёрт знает что — о чём постоянно пишет Вадим Палько в Иркутском блоге, о чём я недавно сделал небольшой обзор для «Верблюда в огне».
Собрали мнения и предложения. Громче всех выступали жители дома. К сожалению, люди в возрасте, что дало крен. Они были категорически против кафе в цоколе, бабуля эмоционально объяснила, что в девяностые там уже был ресторан, а это пьянство, шум, стрельба, не надо такого. На вопрос, когда она в последний раз сама была в кафе, сказала, что на свадьбе у дочери, там тоже одни пьяные. Вот и представьте, о чём можно договориться с такими людьми.
Молодые! Ходите на выборы и общественные слушания, иначе ваше будущее будут воровать бабки и дедки, у которых горизонт планирования — дожить до очередной выплаты пенсии.
Вторая сложность на слушаниях — это желание жителей обсуждать фасад дома, который требует ремонта, а не территорию у дома. При этом были обречены на провал все попытки объяснить людям, что деньги есть только на сквер, что дом — это их, жильцов, собственность и они сами должны решать, что и как с ним делать, когда и как ремонтировать. Так сто лет советской власти отбили у людей интерес решать вопросы собственности, так люди не хотят нести ответственность и принимать решения сами, а просят, чтобы всё за них порешал кто-нибудь ещё. Эта пустая болтовня здорово сжирала время.
Были и настоящие вопросы, которые действительно было интересно и важно порешать. Например — разрешение противоречий между защитой интересов пешеходов и необходимостью запарковаться, подвезти товар на разгрузку, разместить туристические автобусы и сохранить пожарные проезды.
В результате всех обсуждений все три концепции слились и немного изменились.
Из ключевых изменений — появление детской площадки. Хотя во дворе дома есть свои, но обсуждения как-то вырулили в обоснование необходимости детской площадки снаружи. Лично я это решение не очень поддерживаю, но если бы тогда, пять лет назад, в Иркутске появилась вот такая площадка, как на рендерах, тогда я был бы за.
На Ирк.ру писали:
Запланировали в сквере размещение фонтана, детских площадок, прогулочных дорожек, двух парковок, остановку для туристического автобуса, площадку для проведения мероприятий под открытым небом и даже место для выгула собак. Зимой сквер планируется использовать для размещения катка и елки. Также по задумке, через него пройдет туристический маршрут.
Реализация
Теперь, когда вы прошли весь путь, вспомнили, как это выглядело, узнали, что и зачем планировалось, давайте сделаем финальный подход и посмотрим, удалось ли решить какие-то из принципиальных решений.
То, что вышло в итоге, просто перечеркнуло работу исследователей и проектировщиков. На сравнительных фотографиях в формате «Было — стало» внимательный человек, даже не знакомый с проектными гипотезами, концепцией, рендерами, увидит, что из всех положительных изменений — только вывоз палаток. Остальное — осталось тем же самым по сути или даже стало хуже (особенно по части озеленения, что совсем никуда не годится для сквера).
Получилось всё тяп-ляп при строительстве и это закрепилось на территории. Ничего нового никто хорошо уже и не хочет делать. Вот, например, когда ставили навигационную стелу, то никто не замостил площадь перед ней ни с одной из сторон.
Сократить площадь парковки не получилось. Может быть, в квадратных метрах на бумаге площадь для автомобилей и меньше, но и фото со спутника, и личные ощущения говорят мне обратное. Вот если бы соотношение асфальта и зелени стало таким, каким оно было двадцать лет назад, можно было бы говорить о том, что площадь парковки сократилась. Сейчас можно смело говорить не о Купеческом сквере, а о Купеческой парковке. Кстати, это планировали называть Ланинским или Шастинским садом, садом «Кружевного дома», но не удалось. Мне кажется, первые два варианта лучше прочих.
Сузить автодорогу для устройства велодорожки не получилось.
Озеленение усадебного типа — не получилось. Впервые цветники такого типа появились в Иркутске спустя несколько лет на Иерусалимской лестнице. Выглядит хорошо, жаль, что план сделать то же самое здесь так и не реализовался.
Оборудовать места для занятий с собаками — не получилось. Даже небольшую огороженную площадку с песочком не получилось сделать (говорят, из-за сложностей с санитарными нормативами), но ведь и отсыпать дорожки под деревьями — не смогли.
Создать одну точку для размещения мусорных контейнеров — получилось. Контейнеры при этом страшенные, но хотя бы оба в одном месте.
Снести существующие торговые павильоны — получилось.
Создать новые коммерческие площадки — не получилось. После реконструкции территории собственник помещений в цоколе не увидел новых перспектив и не стал ничего открывать.
Визуальное обозначение приоритета пешеходов над автомобилями за счёт мощения и разметки — не получилось. Хотя в концепциях и в проекте было несколько типов мощения, из экономии, видимо, всё закатали асфальтом, только два круга выложили брусчаткой. В планах было ещё и сделать два приподнятых перехода, чтобы и там тоже уровнем и мощением показать приоритет пешеходов. Насколько мне известно, этого не сделали по двум причинам: дорожники сказали, что такие переходы невозможно очистить (это ложь) и что так нигде не делают (это тоже ложь). Особенно жаль, что не получилось сделать приподнятый переход со стороны Поплавской (ныне Красногвардейская).
Потому что в этом месте во время дождя сейчас улицу перейти невозможно, здесь находится Море Бердникова.
Использовать в работе дерево, камень и другие натуральные материалы — частично получилось. Но этого настолько мало! Два гранитных круга и деревянные элементы у кованых скамеек.
Выбор естественных цветов — охристых, деревянных, серых — частично получилось. Но единого стиля не получилось. Урны, скамейки и фонари не дружат друг с другом и слабо дружат с окружающим пространством. Самое смешное, что фонари не дружат даже друг с другом. Их в сквере находится четыре разных конструкции, да ещё так близко, что вот они вошли в один кадр.
Выводы
- Исследования — хорошо. Их нужно проводить и публиковать. Я вот могу чего-то поизучать
- Проекты нужно базировать на исследованиях, это две последовательные стадии.
- Авторский контроль нужен, чтобы объект получился таким, каким его спроектировали на базе исследования.
- Постпроектные исследования по прошествии нескольких лет — обязательны, чтобы понять, где были допущены ошибки.
При строительстве Купеческого сквера всё пошло не туда где-то на стадии реализации. Скорее всего, из-за попыток сэкономить.
☉
Ещё я сам делаю возле дома небольшой городской сад имени Поленова, можете поддержать меня в этом через форму ниже или подписаться на регулярные ежемесячную поддержку редакции блога через подписку на Бусти.
