📖 Ричард Бах
Если вдруг не готовы читать длинную книжную рецензию с лирическими отступлениями, лучше сходите на «Бабр».
Пришла пора, и я решил познакомиться с ещё одним посредственным и при этом очень тиражируемым в мире писателем. Про одного, Бернарда Вербера писал ранее. В «Империи ангелов» тот пишет, что «Чайка по имени Джонатан Ливингстон» — одна из величайших вещей, созданных человечеством. И саундтрек к фильму по этой книге — тоже. Что же. Включайте Нила Даймонда и начинаем.
Бах, Ричард. Чайка Джонатан Ливингстон. Иллюзии. Перев. с англ. — К.: «София», М.: ИД «Гелиос», 2002. — 224 с. ИСБН 5-334-00018-9. Тираж 10 000 экземпляров.
Бах, Ричард. Мост через вечность. Перев. с англ. — К.: «София», М.: ИД «София», 2003. — 368 с. ИСБН 55-9550-0120-4. Дополнительный тираж 10 000 экземпляров.
В одном из этих трёх томиков есть вступление Рэя Бредбери: «Великий-великий прадедушка писал музыку. Теперь его потомок дарит миру незамысловатые слова. Может быть, этот парень и не летает так высоко, как тот старик. Может быть». Точно, Рэй Дуглас, точно не летает.
По легенде, Ричард Дэвид Бах — потомок Иоганна Себастьяна Баха. Сам он этого не утверждает, но и не опровергает.
— Когда я был маленьким, мой дядя Маркус, который написал много книг, рассказал мне, что мы являемся прямыми потомками Иоганна Себастьяна Баха. Это меня сильно впечатлило. Много лет спустя я спросил его: «Помните, вы мне говорили о родстве с Бахом. Так это правда?» «Не знаю», — сказал он. До сегодняшнего дня я так и не знаю точно. Я сомневаюсь в этом и считаю, что настоящие потомки Иоганна Себастьяна Баха — это те, кто любит его музыку. Я один из них. Я искренне верю, что если говорить о качестве жизни, то ни генеалогическое древо, ни кровные узы не имеют к этому никакого отношения.
Бах-композитор жил в конце восемнадцатого века. После этого сменилось примерно восемь поколений, кто угодно может быть его потомком, почему бы и не однофамилец. Но не так важно, какая кровь, важнее — воспитание. Если рассмотреть родословную Баха-композитора, то видно, что не он родоначальник династии, в то время многие его родственники (и предки, и потомки, и из параллельных веток) занимались музыкой. И вот тогда можно говорить о династии, тогда имеют значение и кровные узы: эти люди как-то общались друг с другом, влияли друг на друга. Потом же музыка Бахов интересовать перестала, и хотя генетически род не пресёкся, династия прервалась. Мало любить музыку, чтобы быть потомком Баха, нужно ею жить. В общем, Ричард Бах — сын лейтенанта Шмидта. И пусть вас не смущает этот ореол гениальности, который он хочет себе добавить, паразитируя на человеке, создавшем музыку, какой мы её сейчас знаем.
Точно так же недостаточно просто носить фамилию Аракчеева или Глинского и говорить: вот, я потомок тех самых! Я из аристократов! Хорошо, пусть вы голубых кровей. Но что же у вас в культурном плане? Понятно, что революция помешала вашим предкам получить образование, кто-то из них был уничтожен и не передались традиции. Но сейчас-то уже можно пойти и сделать свой род великим опять — выучить несколько языков, научиться играть на каком-нибудь музыкальном инструменте, разбираться в искусстве. Попробовать начать писать что-то длиннее комментариев к фотографиям в Инстаграме. Ах нет? Ну тогда вы не из тех самых графов и князей, а кто у вас там родители и деды? Инженеры и учителя. Вот, получается, что вы из интеллигентов-разночинцев. Этническое происхождение важно, но национальность формирует культурная среда, вот и с династиями так же: кровь — хорошо, но традиции важнее.
Теперь о произведениях.
Чужой на Земле
Первое произведение автора — автобиографический рассказ, раздутый до повести в шести частях. Если его подсушить, подтянуть, то может получиться бодрое повествование о работе обычного человека лётчиком на войне. Но начинающий автор не знал, как вовремя остановиться. К сожалению, он не научился этому и дальше.
Биплан
На сей раз биографическая повесть — и по объёму, и по структуре — почему-то называется романом. Это роад-муви, только про самолёты: автор в 1964 году перегоняет аэроплан 1928 года с побережья Атлантического океана через континент к побережью Тихого. По пути бывают небольшие поломки, много встреч с людьми — пилот подрабатывает тем, что катает по 5...10 минут зевак в небольших поселениях.
Увидел ровное пастбище — могу приземлиться и, никуда не спеша, побыть там, а может, даже предложить десятиминутный полёт в обмен на какой-нибудь деликатес домашнего приготовления.
Луис Вирт в книге «Урбанизм как образ жизни» даёт определение городу в США: «Трудно отстаивать принятое сейчас в переписях определение, согласно которому сообщества с населением 2,5 тысячи и более человек считаются городскими, а все прочие — сельскими». В нашем понимании это всё сёла. Но в таких сёлах можно было садиться не только на поля, но и на оборудованные аэродромы.
А вот и аэропорт. Для такого маленького городка он просто огромный — три земляные полосы пересекаются под углом друг к другу, а рядом — пара ангаров.
Нечего удивляться, США и тогда, и сейчас были лидером по количеству аэродромов. Россия же сейчас на четвёртом месте. Не знаю, на каком месте мы были в семидесятых, но аэродромов было гораздо больше. Вот что говорил профессор Виталий Бордунов, (в начале века эксперт Комитета Госдумы по транспорту, эксперт ИКАО):
На начало 1990-х годов действовало 1450 аэродромов. Сегодня осталось 282 [мой комментарий — вероятно, здесь учитывались только гражданские]. Столько же, сколько лишь в одном из 51 штата США — на Аляске. Всего в США насчитывается 13 500 аэропортов и аэродромов. Есть куда летать, есть обширная маршрутная сеть, и всё это поддерживает устойчивый потребительский спрос на авиаперевозки.
Один из закрытых аэродромов с иллюстрации ниже располагался в моём селе. Ежедневно из него было два рейса в Касимов (двенадцать минут в воздухе) и четыре — в Рязань, на Турлатовский аэродром (тридцать минут, по ветру — двадцать пять).
Из Рязани летали в десятки населённых пунктов России и Украины, из более крупного аэропорта Воронежа ежедневно вылетали самолёты почти в сотню мест. Очень многие областные центры были связаны друг с другом воздушным сообщением. Сейчас беспересадочных рейсов мало. Чтобы из Иркутска прилететь в Казань, например, нужно сперва долететь до Москвы, пересесть, а потом вернуться назад. Перепробег в полторы тысячи километров. Где мы свернули не туда?
Чайка Джонатан Ливингстон
Самое известное произведение Ричарда Баха. Первый раз читал его где-то в начале века, в свой нью-эйджевский период, сейчас перечитал уже в чуть более адекватном состоянии. Страшно переоценённая вещь. Эта небольшая повесть в трёх частях (четвёртую часть он дописал в 2014, на русский перевели в 2015, а моё издание — 2002 года) полна трюизмов и эзотеризмов.
Часто слышу сравнения Баха и Экзюпери, мол, оба лётчики, оба воевали и оба написали по притче об устройстве жизни. Хотя «Маленький принц» тоже говорит банальности, но они воспринимаются иначе, чем книга Баха, потому что у Баха стиль, которым он пишет всё, без оглядки на жанр. Язык притчи должен отличаться от языка автобиографического рассказа. Но Бах всё пишет одинаково, он бы и в порнографическом романе, и в некрологе использовал примерно одни и те же выразительные языковые средства.
В том числе и поэтому, наверное, работа Экзюпери заняла бо́льшее место в мировой культуре и её неправильно сравнивать с поделкой Баха. Сравнивать нужно не по количеству языков, на которые переведена книга, не совокупные тиражи, а сколько людей знакомы с идеей, образами и текстом. Пусть даже они знают просто фразы и не знают источник. Загляните в викицитатник и посмотрите, какие фразы в него внесли редакторы из «Чайки...» (какие из них вы использовали или слышали в обычной жизни?), а сколько — из «Маленького принца».
Однако «Чайка Джонатан Ливингстон» всё же вошла в мировую поп-культуру, о чём свидетельствуют пародии и отсылки, перечисленные в англоязычной Википедии. Да и у нас тоже.
И отдельно отмечу, что меня подбешивали все эти мили в час и дюймы в чаячьем мире.
Иллюзии, или Приключения Мессии поневоле
Очередной автобиографический опус Баха, но на сей раз уже эзотерический. Ничего особенно примечательного нет, кроме введения в повествование несуществующего персонажа Дональда Шимоды, под авторством которого Бах опубликует позже «Карманный справочник Мессии». Предполагается, что эта книга — лучший вариант для гадания, нужно открывать её на случайной странице для получения ответа. По ссылке выше — одна из онлайн-реализаций.
Такой приём — издание книги, упоминавшейся в другой книге, под авторством персонажа использовал ранее уже упоминавшийся Вербер, за десять лет до Баха он выпустил «Энциклопедию относительного и абсолютного знания». Если знаете и другие подобные случаи, расскажите. Думаю, что и до этих писателей кто-то подобное делал. Не удивлюсь, если ещё в античности этим занимались.
Мост через вечность
Ещё одно автобиографическое произведение, открывающее нам Ричарда Баха с новой стороны, на сей раз — как инфантильного истерика и некрофила (в определении Эриха Фромма). Роман посвящён взаимоотношениям писателя и его второй жены (Лесли Пэрриш), с которой они познакомились на съёмках фильма про ту самую чайку. Здесь тоже есть немножко эзотерики, но гораздо больше — подростковых психов.
На двадцать шестой страничке я полез в Википедию читать его биографию: стало интересно, сколько же лет было Баху, когда он писал эти строки:
На оборотной стороне блокнота я принялся составлять список под названием Совершенная женщина. На исходе сил автобус утомлённо катился по трёхсотмильному участку магистрали номер 65 между Луисвиллем и Бирмингемом. К девятой странице своего списка я почувствовал, что несколько обескуражен. Каждая из написанных мною строк была очень важна. Ни без одной нельзя было обойтись. Но этих требований не мог удовлетворить никто… им не соответствовал даже я сам!
Где-то через сорок страниц:
РИЧАРД! ТЫ ЧТО? ЧТО ТЫ ИМЕЛ В ВИДУ, КОГДА СКАЗАЛ, ЧТО НЕ ВОЗРАЖАЕШЬ? Дама курит СИГАРЕТУ! Ты знаешь, о чём это говорит? Каковы её ценности и её будущее в твоей жизни? Это говорит о том, что путь закрыт, о том…
— Заткнитесь! — сказал я своим принципам. Яркая личность, не похожа на других, прекрасна, как зеленоглазая молния, её приятно слушать, она прелестна, тепла, возбуждает, а я так устал думать в одиночестве и спать с хорошенькими чужими.
Оказывается, это тридцатипятилетний лоб. Ну и дальше всё в том же духе. Вот это где-то после половины книги:
Леди, кто ты такая, чтобы кричать на меня. Тот, кто когда-либо повышал на меня голос, виделся со мной в последний раз, в последний. Я не нужен тебе. Что ж, ты меня и не получишь. Прощай… прощай… Прощай… Прощай...
Я гораздо больше сопереживал его избраннице, чем ему самому. Мне она показалась более зрелой личностью. Она наставнически опекала его, учила его всему, даже слушать музыку (которую он вроде как любил):
— Уже одна её сложность должна бы сделать её для тебя неотразимой. Так вот, большинство людей слушает музыку горизонтально, идя следом за мелодией. А ты можешь слушать ещё и структурно; ты когда-нибудь пробовал?
— Структурно? — сказал я. — Нет.
— Вся ранняя музыка была линейной, — сказала она сквозь лавину органных звуков, — незамысловатые мелодии, игравшиеся одна за другой, примитивные темы. Но твой прадедушка брал сложные темы со своими затейливыми ритмами и сплетал их вместе с неравными интервалами так, что создавались замысловатые структуры и появлялось ещё и ощущение вертикальности — гармония!
У Баха потом была ещё третья жена. А до того — первая жена (развод он упоминает в «Мосте...») и шесть детей, о которых он ничего не написал. Так себе образец для подражания.
Самое интересное в этой книге — немногочисленные указания на быт США.
Например, что аптека в США — аналог современной Почты России, где продаётся всё:
Аптека — светозащитные очки; записные книжки, карандаши.
Или о развитом рынке подержанных частных самолётов. И об их относительной доступности:
Она настояла на том, чтобы мы поужинали за её счёт в уплату за полёт. Она рассказала мне, что разведена и работает старшей официанткой в ресторане неподалёку от домика на сваях, который я купил. Заработок и алименты — денег ей вполне хватало. <...>
— ...конечно, богатой я не стану, но позволить себе это смогу, — между тем говорила она, — собираюсь купить собственный аэроплан, пусть старый и потрёпанный!
Официантка планировала скопить несколько тысяч долларов и купить лёгкий самолёт вместо автомобиля или дома. Сам Бах за книгу купил их несколько разных, но только потому, что уже в третьей главе становится миллионером и известной личностью. В этой роли ему становится проще зарабатывать писательским трудом:
В те месяцы авиация переживала революцию понижения цен на небольшие самолёты, и первый же рассказ, который я написал, принёс нам денег ровно столько, чтобы купить себе чего-нибудь поесть и приобрести сверхлёгкий аэроплан — летающую машину фирмы, называемой Птеродактиль Ltd.
А зарабатывать писательским трудом Бах научился в юности, благодаря его преподавателю на курсе Литературного творчества:
«О’кей, парни, — сказал он в первый день, — вижу, что вы сюда пришли, чтобы не посещать Английскую Литературу». — по классу пронёсся виноватый гул, и выражение наших лиц несколько изменилось. — «Я должен вам сказать, — продолжил он, — что только тот получит в свою зачётную книжку „А“ по моему курсу, кто покажет мне чек на сумму, полученную за публикацию написанного им в течение этого семестра рассказа». Хор стонов, охов и завываний, и тяжёлых вздохов «… О мистер Гартнер, это несправедливо, мы бедные маленькие школяры… Как мы можем надеяться… — Это несправедливо, мистер Гартнер!» Всё это он оборвал одним словом, которое звучало примерно так: «Гррр…»
— В оценке «В» тоже нет ничего плохого. «В» означает «Выше среднего». Можно быть Выше Среднего и не продав ничего тобой написанного, правда? Но «А» — это «Отлично», разве вы не согласны, что если у вас примут то, что вы написали, опубликуют и заплатят за это, то это будет отлично и вам можно будет поставить «А»?
Зарабатывать писательством в США можно, там писатель — человек, который может себе позволить заниматься только этом и жить на гонорары. Эта отрасль уже в 70-х там была цивилизованной, нашим книгоделам до такого ещё идти и идти. Представляете, там писатель важнее издателя!
В каждом деле есть свои преимущества. Бродячий пилот получает плату за полёты вместо того, чтобы за них платить, писатель звонит издателю за счёт вызываемого абонента, то есть издателя.
А вот и традиционная часть о наших книгоделах. У которых отношение к писателям не такое, как в развитых странах.
Оформление
Все три книжки изданы в одном серийном оформлении, которое, однако, не полностью выдерживается.
Основные используемые гарнитуры — Таймс Нью Роман для основного текста и «Монотип курсив» для акциденции. Два пошлых, тривиальных шрифта в паре для пошлого, тривиального писателя — это заявка на хороший дизайн.
Объём произведений очень разный, а для издателя почему-то было важным сделать толщину книг примерно одинаковой. Но это всё равно не получилось. Из имеющихся у меня трёх штук есть две пары, сопоставимые по размерам, но том с «Чайкой...» и «Иллюзиями» всё равно заметно, почти вдвое, тоньше тома с «Мостом...».
Метранпажи растягивали и уплотняли вёрстку, но непоследовательно. В среднем по размеру томе количество строчек на полосе больше, чем в самом толстом. В самом толстом символов в строке при этом несколько меньше. То есть они могли сделать «Мост через вечность» покомпактнее на пятьдесят страниц, на две тетради, если бы взяли те же самые настройки макета, что и для тома с «Чужим на земле» и «Бипланом». Читать при этом оба этих тома неудобно: слишком плотно и мелко, «Чайку...» и «Иллюзии» в этом плане читать было удобнее. Хотя вёрстка там рыхловатая — дизайнер делал увеличенный интервал между абзацами, чтобы выиграть на странице где-то строчку, где-то и две. Может быть, ему таким способом и удалось выиграть несколько страниц, но значительно объём это не увеличило, только ухудшило вид.
| Том | Строк | Символов |
| Средний | 37 | до 65 |
| Тонкий | 29 | до 55 |
| Толстый | 36 | до 60 |
Содержание набрано акцидентным шрифтом только заглавными, без увеличенного трекинга и читать это невозможно (хорошо, что не надо). При этом содержание есть только в двух книгах из трёх, что странно.
Колонтитулы не только бессмысленные (как почти у всех книг) и уродливые, но иногда размещаются у внешних полей, иногда у внутренней
Оценить качество перевода не могу, тут не так вопиёт, как у Вербера; редактор поработал нормально, но не без недостатков:
Я открыл банки тушёнки своим шведским офицерским ножом, проделал то же самое с банкой спагетти и поставил обе банки на огонь.
Жена решила почитать «Мост...», сказала, что хотя у книги было два корректора, она уже нашла две ошибки, на первых страницах (по-разному было написано название самолёта и что-то ещё).
Бах пишет скучновато и однообразно, поэтому, чтобы добавить эмоций, переживаний, ощущений, которые он не умеет описывать, он их пытается изобразить. Например, так:
!!СВЕТ!!
Ну или так:
Никогда; никто; за всю; мою; жизнь; не; говорил; так; со; мной.
Но такие эксперименты со знаками препинания редки. Как видно из фотографий разворотов, гораздо чаще он использует для выделения верхний регистр, а также разные варианты начертаний: курсив, жирность. Выглядит это пёстро и топорно. Мне кажется, что это можно было решить другим способом: вариативными шрифтами. Ну это сейчас можно решить вариативными шрифтами, тогда, конечно, их не было, но уже с конца пятидесятых существовали гарнитуры с расширенным составом начертаний: первая подобная — «Универ» Адриана Фрутигера — состояла из двадцати одного.
Я использовал оригинальный шрифт вёрстки и ТТ Беллс, чтобы показать, как можно было бы кричать насыщенностью. Так как я не использовал вариативный шрифт, а начертания с зафиксированной толщиной штрихов, то в моей иллюстрации это выглядит грубовато. Также у меня на компьютере не нашлось гарнитуры, развитой по ширине, а беглый гуглинг не помог найти бесплатный или хотя бы недорогой шрифт, которым я бы мог набрать пример, чтобы показать, как можно было бы управлять чтением, используя разную ширину символов (шрифтостроители предпочитают развивать гарнитуры по насыщенности, а не по ширине). Поэтому я взял ПТ Санс — качественный шрифт и хотя бы с тремя вариантами ширины. Так как это гротеск, а оригинальный текст набран антиквой, я набрал ещё тот же фрагмент текста нейтральной Прагматикой.
Будь у меня в распоряжении хороший текстовой вариативный шрифт, изменяющийся и по насыщенности, и по ширине, сделал бы более деликатно, чтобы не слова целиком выглядели иначе, чем соседние, а чтобы изменения были плавными, побуквенными. Пока выглядит как в перевод Яндекса по картинкам.
Не думаю, что такой приём мог бы стать постоянной практикой при наборе сплошного текста — это трудоёмко, но для эмоциональных вставок, возможно, подошло бы. Это было бы своего рода передачей интонаций и громкости: узкий и светлый — визгливый шёпот, жирный и широкий — яростный крик и все-все промежуточные варианты сочетаний тоже передадут настроение. В случае использования вариативного шрифта или развитой гарнитуры уже можно избавляться от костыля — верхнего регистра. Так надпись будет даже более выразительной из-за большего контраста внутри слов: надстрочные и подстрочные элементы, которых нет в заглавных буквах, будут теперь торчать во все стороны.
Ричард «Бах» гений посредственности. Если Бернард Вербер тупой, то этот писатель — наивный. Возможно, после такого заявления будет сложнее продать его трёхтомник, но я попробую. Посмотрите и другие книги, которые мы с женой продаём или раздаём даром.
☉
Единоразово поддержать выпуск этой рубрики — форма ниже, для регулярных автоматических подарков — Бусти (нужна регистрация в сервисе). Для доноров есть бонусы, в частности, теперь они, а не широкая публика выбирают следующую книгу для рецензии. И все подписывайтесь на Телеграм-канал, это бесплатно (и там больше разного).
